Больше, чем товарищи по кораблю
Шрифт:
"Эй, что мы празднуем?" Я сажусь на свободное место рядом с Оскаром, но он не смотрит на меня.
"Харви только что повысили до менеджера по работе с клиентами!" Мэдисон говорит за него.
"Вау! Повышение? Это здорово! Поздравляю!" отвечаю я, радуясь за него, но сбитая с толку языком его тела. Это потрясающая новость — почему он не радуется ей? И почему он не смотрит на меня?
"Буду скучать по тебе, Харвс", — говорит Оби, обхватывая Оскара за плечи.
Скучать по нему?
"Почему
Уезжает?
"Эй, ты сама решила покинуть нас — эта привилегия отменена".
Мое сердце учащенно бьется от их препирательств.
Мне нужно, чтобы кто-то объяснил, что именно происходит, прежде чем я взорвусь.
"Оскар…?" Мои глаза не отрываются от его лица, пока он наконец не поднимает голову и не смотрит на меня.
Поверженный, он говорит: "Я переезжаю в Атлантиду".
Мое сердце разбивается на миллион осколков.
"Я очень рада за тебя". Не знаю, зачем я это говорю; мы оба знаем, что это ложь.
Как единственная, у кого нет выпивки, я выхожу из-за стола, не собираясь ни брать ее, ни даже возвращаться. Вместо этого я выскальзываю из бара и иду так быстро, как только могут нести меня ноги. Я еще не знаю, что сейчас делать, но если бы я просидела там еще хоть секунду, то точно бы лопнула. Я не настолько сильна, чтобы провести остаток ночи, притворяясь счастливой, когда человек, который мне… очень дорог… уезжает навсегда. Позволить ему праздновать без меня — самое доброе, что я могу сделать. Не похоже, чтобы он был в настроении вообще что-либо делать.
Не успеваю я оглянуться, как оказываюсь на нашем месте, вытирая слезы со щек и слушая, как разбиваются волны. Здесь безопасно, и это единственный способ чувствовать себя рядом с ним, даже когда я не рядом.
Господи, возьми себя в руки, Элиза. Он уходит, а не умирает.
Как давно он знал, что может уехать? Полагаю, было собеседование, и это не просто свалилось на него. Это была ложь в тот вечер, когда он сказал, что вернется? Мне так не показалось. Но я не самый лучший в мире детектор лжи.
Я переполнена горем по тому, чего никогда не было, но к тому времени, как меня нашли, дыхание успокоилось, а слезы высохли. Не говоря ни слова, Оскар присоединяется ко мне на скамейке, и мы вместе смотрим на мир.
"Я слышала, что на Атлантиде свирепствует норовирус", — говорю я. "И никто не поет, никогда. Как будто они запретили это или что-то в этом роде. И все гости похожи на миссис Пиджин".
Его забава превращается в мелодичное хмыканье.
"Так вот как мы ее теперь называем?"
"Логично. Где ты все это узнал об Атлантиде?"
Я смотрю на него, но не могу удержать зрительный контакт дольше, чем на долю секунды.
"Тщательное исследование".
"Похоже
"Так и есть".
"Ну, тогда мне лучше остаться здесь".
"Да. Наверное, стоит".
Я нахожу в себе силы заглянуть в его невероятно синие глаза, но с трудом сохраняю самообладание.
"Я бы поздравила тебя, но я не имею в виду этого".
Слова звучат по-детски, но я надеюсь, что мой тон достаточно мягок, чтобы он понял, что это искренне.
"Это, наверное, самая искренняя вещь, которую кто-то сказал за весь вечер".
Опять долгое молчание. Я изучаю его краем глаза.
"Почему, ты не счастлив?"
Он не отвечает. Вместо этого он берет мою руку в свою, и мы остаемся так на некоторое время. Я хмурюсь, чтобы предотвратить появление слез, и кручу языком во рту, делая все возможное, чтобы успокоить свой шатающийся подбородок и боль в горле от сдерживаемых рыданий.
"Когда ты сказал, что хочешь вернуться, я подумала, что, может быть…"
Я не могу заставить себя закончить фразу.
"Я тоже так думал".
Я поворачиваю голову к нему. Его глаза такие же темные и страдающие, как и мои. Он отпускает мою руку и обхватывает меня. Я кладу голову ему на плечо и крепко держусь за его пальцы
Он целует меня в макушку.
"Это так глупо. Мы ведь даже не…"
Я развожу руками между нами, не в силах подобрать слова, потому что их нет.
"И все же я чувствую себя так…"
"Жизнь на корабле — это такая хренотень".
"Расскажи мне об этом".
"Думаешь, после этого ты заключишь еще один контракт?" — спрашивает он.
"Да. Мне здесь очень нравится. Или мне так показалось".
Я чувствую, как его щеки приподнимаются в улыбке.
"Я просто подумал, что ты могла бы…"
Он прервал себя.
"Что я могла бы?" — спрашиваю я, но он качает головой.
Я сажусь, чтобы посмотреть на него.
Он колеблется, прежде чем снова заговорить.
"Ты всегда можешь запросить Атлантиду на следующем контракте. Если захочешь".
Мэдисон сказала, что после первого контракта она попросила другой корабль, но ее вернули на этот, потому что им нужен был персонал. На этот раз они выполнили ее просьбу, возможно, потому, что она заработала какие-то очки лояльности. Или, что более вероятно, она нужна им в другом месте. К тому же ее просьба не касалась конкретного корабля, как раньше; она просто не должна была оказаться на этом.
"Я бы подождал тебя, Чепмен".
Воздух в моих легких внезапно заканчивается. Услышав это и увидев заботу в его глазах, я должна была бы набраться смелости и сказать "да". Но это больше похоже на то, что меня держат на водяной доске. Прямо здесь мне подарили самого доброго, внимательного и терпеливого человека, которого я когда-либо встречала в своей жизни, а я не могу его забрать.