Шрифт:
Большевики
Рассказ Ал. Неверова
Источник текста: Журнал "Город и деревня", 1923 год.
В СССР этот рассказ был запрещен (видимо, из-за упоминания Троцкого), подлежали изъятию из библиотек "все издания всех издательств", а также включавший "Большевиков" шестой том собрания сочинений А.С.Неверова.
В полдень на дворе собираются большевики: Женька, Борька, Маруська, Борькина сестра Нинка, Женькина сестра Ленка и Ленкина кукла со стеклянными глазами. В зеленых деревьях, вымытых вчерашним дождем, сидят воробьи. Один из них, самый пугливый, думая, что ребятишки станут кидаться каменьями,
Сегодня Женька -- оратор и такой же строгий, такой же уверенный, как и тот, которого не раз он видит в районном клубе по праздничным дням. Сегодня же Женьке хочется командиром быть. Он устраивает митинг на дворе под солнышком, становится в середину.
– - Хотите слушать мою речь?
– - Какую?
– - спрашивают в три голоса Нинка, Ленка и Маруська
– - А вот я придумаю. Нинка, ты зачем хочешь плакать?
– - Меня Ленка в бок толкнула!
– - Не плачь сейчас, не надо, я буду речь говорить. Маруська, не гляди в ту сторону!
– - А чего это мне Борька на ноги наступает?
– - Борька, не наступай, привыкайте к порядку. Когда я замолчу совсем, вы руками хлопайте, если вам понравится моя речь, тогда я опять стану говорить. А если не понравится моя речь, кричите: "Не надо его -- он не большевик!" Потом и Борька скажет речь. Ты, Маруська, скажешь?
– - Чего?
– - Чего-нибудь. Как живете вы с матерью, какую пищу едите.
– - Когда, вчера?
– - И вчера, и все время...
– - Мы вчера картошку варили.
– - Ну, постой, не сказывай сейчас, после скажешь, я тебе слово дам-..
– - А мне, Жень, дашь?
– - спрашивает Ленка.
– - Ты заикаешься больно.
– - А Нинка?
Нинка смотрит на Женьку большими тревожными глазами, лоб у нее от напряжения становится красным, на маленьком веснущатом носу -- круглой пуговкой -- выступает пот. Женька с минуту раздумывает, строго нахмуривая бровь.
– - Там увидим. Останется время и ее запишу.
Серьезный и строгий, с подсученной штаниной на левой ноге, Женька делает наказы уверенно, без запинки, часто проводит ладонью против стриженных жестких волос, как делает и тот, настоящий оратор в районном клубе по праздничным дням. Он усвоил манеру стоять на одной ноге, вскидывать голову, прищуривать глаза, улыбаться снисходительно -- гордой улыбкой.
Публика Женькина рассаживается по земле полукругом. . Ленка бежит за куклой, оставленной под деревом, кладет
– - Ну, уселись?
– - спрашивает Женька, отставляя вперед левую ногу в подсученной штанине.
Но тут перебивает Борька.
– - Постой, Женька, ты нынче кто? Троцкий?
– - Нет, я нынче буду Луначарским.
– - А я кто?
– - Хочешь Троцким?
– - Ну, давай!
Когда Женька "дает" Троцкого, Борька опять кричит:
– - Постой, Женька, я Лениным буду!
– - Ну, бывай Лениным, все равно такой же большевик...
– - А мы кто?
– - спрашивает Маруська.
– - Вы делегатки, на с'езд к нам приехали из других городов. Хотите, чтоб Борька Лениным был?
– - Хотим.
– - Все согласны?
– - Все.
– - Нинка, подними руку! Ты согласна?
– - А Ленка согласна?
– - Я давно согласна, раньше тебя!
– - шмыгает носом Ленка. Нинка смотрит на Маруську теплым разинутым ртом, нервно вертит подол у рубашки.
– - Я ничего не согласна, и не больно мне нужно...
– - Зачем же ты плачешь?
– - Да, я не знаю, чего я согласна...
Молодой Луначарский, сын токаря, Евгений Федорыч, товарищ Талмаков, начинает сердиться.
– - Если вы не будете привыкать, мы вас в большевики не возьмем. Зачем глазами глядите во все стороны? Глядеть надо на меня, когда я говорю и слушать мою речь. Маруська, зачем ты головой вертишь в ту сторону?
– - Кошка там ползет.
– - Где?
– - Вон, вон...
Женька видит на крыше большую серую кошку и мысли в голове у него вдруг обрываются. Ему очень хочется запустить в кошку камешком, чтобы мяукнула хорошенько, но этого делать нельзя сейчас, потому что он -- Луначарский, приехал на митинг в рабочую окраину. Борька тоже смотрит на большую, серую кошку и сзади, за спиной у себя, нашаривает камешек вытянутыми руками. Забывают и делегатки, о чем говорил оратор. Все глядят на низкую тесовую крышу.
Женька неожиданно говорит:
– - Перерыв на десять минут, кому хочется глядеть. А ты, Ленка, беги скорее, принеси мой карандаш и спроси у мамы хлебца маленький кусочек!..
Нинка тоже хочет есть, Маруська хочет пить и весь митинг разбегается в разные стороны, в разные двери. Нет и кошки на крыше. Остаются только товарищ Луначарский с Лениным. Ленину хочется залезть на дерево, Луначарский ловит его за штанину:
– - Не надо этого сейчас, после сделаем. Давай лучше речь приготовим!
– - А купаться когда?
– - Сходим! Мне хочется устроить первый май.
– - А флаги где?
– - Один разок без флагов можно.
– - А музыка?
– - Это вот верно.
Без музыки не бывает первый май. Когда Женька с Борькой ездили на автомобиле на городскую площадь, где ходили заводские с фабричными, -- эх, сколько было этой музыки! Которая в барабан играет, которая в губы дует. А одна труба больше всех была -- и лады на ней приделаны. После Женькин отец рассказывал, что под музыку ходить больно легко: будто, говорит, и ноги совсем не устанут и хочется маленько плясать...