Большей любви не бывает
Шрифт:
Пассажиры наблюдали за ними с теплыми улыбками, заговорщицки перешептывались, а некоторые и завидовали, поэтому они старались выбирать укромные местечки, чтобы поболтать, поцеловаться или просто подержаться за руки. Им этого так долго не хватало, хотя Эдвина подозревала, что Патрик развлекался время от времени, но сам он поклялся, что никого не любил с тех пор, как женился, и Эдвина верила ему.
— А какая ты была маленькая? — спросил Патрик, желая знать все, каждую деталь, каждую мелочь о ней.
— Не знаю, — улыбнулась
— И ты нашла ответ? — Он улыбнулся, а Эдвина покачала головой.
— Нет, но после разговоров с ней сразу чувствовала себя лучше.
— Должно быть, ты права. Я тоже люблю покопаться в саду, когда есть возможность, хотя это не считается мужским делом.
Они говорили обо всем: об их далеких друзьях, о любимых книгах.
Ему нравилась серьезная литература, классика, а она больше любила современных популярных писателей вроде Ф. Скотта Фицджеральда и Джона Дос Пассоса. Они оба любили поэзию, и закаты, и лунный свет, и танцы. Она со слезами радости на глазах поведала Патрику, как она гордится Джорджем и как ей нравится Хелен. Эдвина даже сказала ему, что отдала Хелен фату, которую должна была надеть сама.
— Я хотел бы, чтоб ты ее надела ради меня, — не выдержал Патрик.
— И я, — прошептала она, смахивая слезы. В тот вечер, через день после их встречи, они пошли танцевать. Эдвина сокрушалась, что у нее нет ни одного подходящего платья, но Патрик чудом уговорил одну из горничных позаимствовать на один вечер что-нибудь подходящее из гардероба ее хозяйки. Платье оказалось от Шанель и очень шло Эдвине.
Весь вечер Эдвина опасалась, что какая-нибудь разгневанная пассажирка первого класса кинется срывать с нее свое платье, но тревоги были напрасны, и они чудесно провели время, кружась по танцевальному залу. Все было просто замечательно.
Плавание на корабле неожиданно для Эдвины оказалось не бесконечным мучением, а коротким сказочным сном. Казалось, прошла секунда — и вот они уже в Шербуре, а затем в Саутгемптоне.
— Что мы теперь будем делать? — печально, спросила Эдвина. Они обсуждали это сто раз, и Эдвина пыталась как-то подготовить себя к расставанию, но, когда настал момент прощания, она обнаружила, что не может заставить себя уйти.
Он в который раз повторил ей:
— Ты найдешь Алексис, и мы устроим праздничный обед в Лондоне, а потом ты вернешься домой, найдешь хорошего человека, выйдешь замуж и заживешь счастливо с мужем и детьми. Эдвина фыркнула:
— И как ты предлагаешь мне это сделать? Дать объявление в газету Сан-Франциско?
— Нет, стоит тебе перестать изображать убитую горем вдову и начать выходить в свет, как уже на другой день твой дом будут осаждать десятки мужчин, помяни мои слова.
— Чепуха. Мне это совсем не нужно.
Ей нужен Патрик. Она давно призналась, зачем едет в Лондон, и Патрик был возмущен бесстыдным поведением Малкольма. Он вызвался помочь ей в поисках сестры. Патрик знал множество отелей, где останавливаются актеры, и они собирались вместе их прочесать. Он говорил, что найти беглянку будет несложно.
Патрик собирался заехать к себе в контору, урегулировать несколько дел, а потом встретиться с Эдвиной и начать поиски. Но, как ни желала Эдвина поскорее найти Алексис, она не хотела покидать Патрика даже на мгновение.
После того как они провели вместе целых три дня, ей казалось странным остаться теперь без него. Они расставались, по молчаливому согласию, только на ночь. Держались за руки, обнимались, целовались, но Патрик не хотел воспользоваться моментом, зная, что у них нет будущего.
Эдвина скрывала от него свои чувства, хотя в глубине души хотела, чтобы все получилось иначе. Смешно, в самом деле: у ее семнадцатилетней сестры бурный роман, а она остается нетронутой старой девой. Эдвина засмеялась, подумав об этом, и Патрик улыбнулся, уловив ее затаенную мысль.
— Над чем это ты смеешься, может быть, поделишься?
— Я просто подумала, как это нелепо, что Алексис путается с этим проходимцем, а я веду себя, как послушная школьница. Не уверена, что мне нравится этот сценарий!
Они засмеялись и с нежностью посмотрели друг на друга. Они оба знали, что их связывает что-то особенное, пожалуй, даже исключительное. Их отношения не были простой интрижкой или кратковременным дорожным романом, и они дорожили теми чувствами, которые испытывали друг к другу.
Он поехал на поезде в Лондон вместе с ней. Они сидели в купе и тихо разговаривали. Патрик объяснял, что Филиппа не знает о его приезде и он подозревает, что ее вообще нет в городе, возможно, она на скачках в Шотландии.
Еще не наступил полдень, когда Патрик привез Эдвину в «Кларидж» и ушел, пообещав вернуться к пяти.
Она сразу же послала телеграмму в Сан-Франциско, сообщив, что все в порядке, и попросив связаться с ней, если будут какие-нибудь известия об Алексис. Эдвина могла только надеяться, что дома все нормально. По крайней мере Фанни и Тедди имели возможность прислать телеграмму в «Кларидж», если возникнут какие-то проблемы.
Эдвина поехала в «Хэрроуз» и за час накупила платьев больше, чем у нее было за всю жизнь, потом сделала прическу в салоне поблизости и вернулась на такси в отель, нагруженная свертками и шляпными картонками.