Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…
Шрифт:
И никого не удивляло, что девушка с таким общественным положением предпочла военную карьеру в разведывательно-диверсионном подразделении чему-нибудь более гламурному, например – профессии ведущей программы для сексуально озабоченных феминисток по Центральному дальновидению. С её внешностью, знанием светской жизни и хорошо подвешенным язычком вышло бы «самое то», как Фёст выражается.
Но очень возможно, что и на военной службе она многого достигнет.
Ляхов отошёл к дверям гостиной, оттуда громко, будто с полдороги возвращаться не хотел, позвал Галину.
– Слушай, у меня действительно с головой что-то не то. Тамошний климатна
– Так точно, господин полковник. В течение примерно двух часов по томувремени. Все четверо. Были серьёзно взволнованы. Я, как могла, их успокоила, пообещала, что к утру они встретятся со своими, предоставила в их распоряжение кабинет, гостиную и кухню. Там, где вы сказали. Накрыла стол, чем было. Они сразу поняли, что в этой квартире живёт богатая и непростаяженщина, поэтому за пределы отведённой территории не выходят. Стесняются, – при последнем слове Яланская со значением улыбнулась, чуть было не подмигнула Ляхову.
Ему это было понятно. Сильвия ушла из своей половины совсем недавно, и повсюду оставались следы её пребывания – запахи духов, в ванной сотни пузырьков и флаконов косметических средств, нужных ей не для того, чтобы маскировать возраст (она без всякого макияжа выглядела не больше, чем на отличные тридцать пять), а для создания имиджа. Там, где она бывает, в том числе и в викторианском Лондоне, не поймут, если леди Спенсер, госпожа Берестина и так далее (имён у неё легион) станет игнорировать самые модные и дорогие в этом месте и этом сезоне кремы, помады, пудры, краски, туши и притирания.
Интимные детали туалета, брошенные куда придётся, а потом забытые, тоже попадались на глаза.
– Слушай, а они ведь могли подумать, что именно ты и есть хозяйка. На служанку мало похожа…
– На вашу знакомую(и эта язвит беззастенчиво, совсем распустились девки) я ещё меньше похожа. Забыли, что ли?
Да, действительно, Секонд, замотавшись, упустил из виду, что в квартире, в спальне Сильвии и её кабинете на стенах висело несколько цветных фотопанно в натуральную величину, где хозяйка (двадцати пяти-, тридцатилетняя) была изображена в виде главной героини всемирно известных картин. «Завтрак на траве», «Купанье Фрины» и тому подобное. Все – «ню», разумеется. Нравилось ей на саму себя любоваться не только в зеркале. Не на редких же мужчин из соседней квартиры, вроде Новикова, Шульгина да Фёста с Секондом, этот вернисаж был рассчитан.
Так что президентским друзьям было на что посмотреть и заодно задуматься, при чём тут их Президент? В остальном они были довольны – сама квартира, внешность и манеры встретившей их девушки вселяли чувство надёжности и безопасности. В том числе и подсознательно.
Юрист, Писатель, Философ и Финансист проводили время нескучно, в лучших традициях русской интеллигенции выясняя под водочку, красное вино, кофе и холодные закуски – «что делать», «кто виноват» и «доколе».
Знакомая картина, ничуть не отличающаяся от того, что Ляхов наблюдал в Москве, поступив в Академию и посещая с Майей тамошние богемные кружки, «среды», «пятницы» и «субботы», как назывались еженедельные застолья в «открытых домах».
– Надо годить, господа [44] , – сказал он входя и сразу попадая в тон.
Трое из гостей, правда, несколько удивились, но Писатель, уже несколько знакомый с «братьями Ляховыми», ответил не задумываясь:
– Помилуйте, Вадим Петрович! Ведь это, право, уже начинает походить на мистификацию!
– Там мистификация или не мистификация, как хотите рассуждайте, а мой совет – погодить! – одобрительно кивнул ему Секонд.
– Да что же наконец вы хотите этим сказать?
44
Ключевая фраза из сатирического романа Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия» (1877–1883 гг.). Далее идёт открывающий книгу диалог главных героев.
– Русские вы, а по-русски не понимаете! Чудные вы, господа!
После чего сел в кресло, вытянув ноги, раскрыл портсигар.
– Молодец вы, Генрих, хорошо тексты помните, и ориентируетесь быстро. Идите ко мне в аналитический отдел, в самый раз пригодитесь. Но вы же сначала, думаю, захотите написать нечто вроде «Несколько дней, которые потрясли мир» [45] .
– Может, и напишу. Знакомьтесь, друзья, это один из соратников Императора Олега, флигель-адъютант, полковник Ляхов. Вы его должны помнить, он присутствовал на первой нашей встрече с Его Величеством.
45
Намёк на книгу американского журналиста Джона Рида об Октябрьском перевороте 1917 г. «Десять дней, которые потрясли мир».
Все подтвердили, что да, конечно, помнят, просто не ожидали здесь увидеть, да и выглядел господин Ляхов несколько иначе.
– Это такая аберрация, у меня есть брат-близнец, и, мельком увидев нас вдвоём, люди в итоге не запоминают ни одного. Надеюсь, Галина вас хорошо встретила?
– Более чем. Но вы лучше скажите, что с нашим Президентом и как понимать всё происходящее…
– Непременно. Прямо сейчас. Пойдёмте…
Появление Ляхова, пропустившего перед собой в дверь вторую половинупрезидентской команды, отвлекло первуюот весьма заинтересовавшей их передачи об исторических предпосылках назревающего русско-британского «конфликта».
– Ну, всё как у нас, – как раз говорил Журналист Президенту. – Только здесь Англия исполняет роль и себя самой и Штатов одновременно.
– Оно, наверное, и лучше, – вставил Мятлев. – Не приходится на несколько целей внимание рассеивать, и вообще конфигурация интересная…
И осёкся, увидев, кто пришёл.
– Мы решили, что вашим товарищам здесь будет спокойнее, чем дома, – сказал Секонд. – Вы тут пока пообщайтесь, обменяйтесь мнениями и впечатлениями, а я примерно через полчаса вернусь и сообщу вам кое-какие интересные новости, если они будут…
Из мастерской Лихарева, где Герта усердно работала над своим заданием, Секонд легко восстановил канал на «Валгаллу». Эта функция была фиксированной и никакой специальной подготовки не требовала. Не сложнее, чем нужную станцию по радио поймать.
Довольный случаем хоть на короткое время выйти из горизонтагромоздящихся друг на друга событий, он вместе с Воронцовым уселся за столик на левом балконе «Солнечной» палубы. Вестовой матрос-буфетчик принёс им фирменного пива в тяжёлых фарфоровых кружках с откидными крышками.