Большие гонки
Шрифт:
Охранник, стоявший у дверей, побагровел от ярости. Трент подмигнул ему и вызывающе осклабился, после чего нахально добавил:
– Кроме того, приятель, на свете существует множество вещей, которые крысы нипочем делать не станут. В отличие от вашей братии.
Они отвели его обратно в камеру, не произнеся больше ни одного слова.
– От тебя неприятностей куда больше, чем толку, - проворчала Бет Дейвенпорт.
– Сама не знаю, какого черта до сих пор с тобой вожусь?!
– Потому что вы меня любите, мэм, - искренне заявил Трент.
– С другой стороны, ты мне платишь неплохие гонорары. Причем регулярно и в срок. Чего нельзя сказать о некоторых других моих клиентах.
Адвокат
Расположились они в комнате для свиданий, которая находилась на третьем подземном этаже рядом с просторным, разделенным прозрачной стеной служебным залом. Стена отделяла ту часть тюрьмы, где находились камеры для арестованных, от помещений, предназначенных для посетителей, и клеток, куда сажали задержанных.
Адвокат начала встречу с анализа ситуации, в которой оказался ее клиент.
– Ваше положение намного хуже, чем вы себе представляете, молодой человек.
– Вы сообщаете эту новость исключительно из любви ко мне?
– с любопытством глядя в глаза собеседнице, поинтересовался Трент.
Бет Дейвенпорт пропустила его замечание мимо ушей. Она была невозмутима и спокойна.
– Кроме того, вам следует заплатить мне гонорар. Сразу. Я возьму с вас больше, чем с большинства своих клиентов.
Писала она древним пером. Водила рукой по бумаге!! Однажды Тренту посчастливилось заглянуть в ее блокнот. Там он обнаружил запись программы, строки которой состояли из каких-то закорючек, более всего напоминавших древний готический шрифт. В рукописном тексте он ничего не смог понять, кроме нескольких слов.
Трент был знаком со старушкой почти четыре года. Бет Дейвенпорт являлась одной из очень немногих адвокатов, соглашавшихся работать с клиентами из Фринджа. Причем с любыми клиентами.
– Я понимаю, вам неприятно слышать об этом, но повторяю, положение скверное. Хуже некуда. К сожалению, должна известить вас, что скоро будет много хуже.
– Бет пристально посмотрела на Трента, как бы подтверждая взглядом: да, очень скверное. Затем спросила: - Как вы питаетесь?
– Заметив недоумение на лице Трента, пояснила: - Вы пробыли здесь четыре дня. Я хочу знать, как вас кормят?
– Четыре дня?!
– воскликнул Трент.
– Значит, сегодня понедельник! Вот уж не думал, что прошло так много времени. Меня ни разу не кормили.
Старая леди кивнула:
– Свет в вашей камере не выключают ни днем ни ночью? Наблюдение ведется круглосуточно, не так ли? Это для того, чтобы вы не могли сообразить, как долго вас держат под арестом. Стандартная тактика миротворцев.
– Она неожиданно легко водрузила на столик кейс, с которым пришла на свидание, и открыла его.
– Я принесла вам поесть. Кушайте не торопясь, молодой человек, тщательно пережевывайте пищу.
В чемоданчике уместилась бутылка молока, пара бутербродов, кое-что из зелени. Салат-латук увял, майонез оказался теплым, но все равно пища показалась Тренту настолько вкусной, что он слопал все до последней крошки. Ничего вкуснее он в своей жизни не пробовал.
Бет между тем продолжала знакомить его с сутью обвинений:
– ...теперь, что касается Эмиля
– Она замолчала, собираясь с мыслями, потом продолжила: - Я полагаю, основной его пунктик - это телепаты Кастанавераса. Он служил наблюдателем в сети как раз в 2062 году, когда Игрок, называвший себя Ральфом Мудрым и Могучим, работал на телепатов. После того как Гарон начал выказывать признаки нервного расстройства - у него начал развиваться синдром Игрока, - прежний командующий элитными подразделениями Брейлин снял его с наблюдательного поста. Гарон, по-видимому, считался лучшим наблюдателем в сети, и начальство решило сохранить его для будущего. Его перебросили на «Ла Гранж-5». Они могли позволить себе ждать так долго.
Трент кивнул, продолжая энергично жевать. Синдромом Игрока пользователи называли болезнь, которая была зафиксирована у одного из Игроков в сети. Тот вообразил себя виртуальным существом, а окружающий реальный мир неким виртуальным подпространством. Вообще-то подобное расстройство угрожало всем, кто проводил много часов в Информационной сети. Однако особенно опасным было положение находившихся при исполнении наблюдателей. Эти люди испытывали двойное напряжение. Они боролись с нелегалами и к тому же постоянно ощущали невыносимый груз ответственности. Наблюдатели-миротворцы очень боялись допустить промашку и позволить какому-нибудь вебтанцору проникнуть в базу данных какого-нибудь важного и охраняемого объекта. Не спасало и понимание, что промашки, даже крупные неудачи, в таком тонком деле неизбежны, поскольку в случае противостояния двух равных по силам противников неизбежны ситуации, когда одному удается исполнить задуманное, а другому нет.
Для всех, кто оказывался в Хрустальном Ветре, это обстоятельство было хрестоматийной истиной. Но не для начальства МС, не допускавшего даже мысли, что кто-то может объегорить штатных наблюдателей. В результате у пользователей из Корпуса МС наступало нервное истощение, которое оборачивалось привыканием к сети и невозможностью отделить себя от посланной в сеть программы.
– Ему никогда не позволят вернуться в Инфосеть, - добавила Дейвенпорт.
– Хотя, по непроверенным сведениям, он раз или два уже обращался к руководству с подобной просьбой. Первой хорошей новостью можно считать отношение к тебе со стороны руководства МС. Никто наверху не считает тебя телепатом, хотя ты и принадлежал к клану Кастанавераса. В офисе окружного прокурора тоже учитывают это обстоятельство. Главный пункт обвинения держится на предположении, что ты являешься именно тем человеком, который запустил в сеть вебтанцора Джонни Джонни, но наибольшую угрозу представляет утверждение, что ты являешься искусственно созданным существом, обладающим телепатическими способностями. Как мне кажется - а я в таких случаях всегда беру на себя ответственность за свои слова, - ни в офисе окружного прокурора, ни среди высшего командования МС этим заявлениям не придают серьезного значения. Так что сержант Гарон может использовать эту угрозу только с целью постоянно давить на тебя.
Трент задумчиво покивал:
– Хорошо бы.
Он допил молоко, вернул пластиковую бутылку. Старушка тут же аккуратно уложила ее в кейс.
– Теперь многое становится понятным, - задумчиво проговорил Трент, потом добавил: - Между прочим, Гарон пытался взять меня еще в апреле. Вы не в курсе?
Бет испуганно взглянула на подзащитного:
– Этого не может быть! Нет, нет...
– Это так. И приложил немало усилий, чтобы подставить меня. По счастью, что-то у них тогда не сошлось, и Макс Девлин отпустил меня на свободу. Следующие три месяца прошли тихо и спокойно, а теперь они вдруг снова на меня накинулись. С чего бы это, как вы думаете?
– Трент откинулся в кресле, скрестил руки на груди и уставился в потолок. После нескольких минут молчания он поделился с Бет своим видением ситуации: - Если ваши сведения точны, мой арест по существу является личной инициативой Гарона. Иначе говоря, конкретного спущенного сверху политического заказа не существует. Власти вовсе не ставят задачу разделаться со мной любым способом.