Большие гонки
Шрифт:
– Ты умеешь кататься на них?
– спросил я Жозефину.
– Да.
На ней было крошечное бикини с голубыми и розовыми цветами, блистающее на бедрах и обтягивающее её кругленькие груди. Мы направились к деревянным мосткам, и я постучал по ноге бронзового от загара парня, вероятнее всего сутенера в свободное от работы время. Он приподнял свою соломенную шляпу и взглянул на меня. Я думаю что мы произвели не большее впечатление, чем вся остальная клиентура, находившаяся в тот момент на пляже.
– Вы хотите покататься?
– Да, если вы уже проснулись и ваш катер на ходу.
Он проверил снаряжение и был очень удивлен, когда я дал ему двадцать франков. Он-то думал, что я буду торговаться.
Вода показалась мне очень холодной и у меня необычно плохо получалось ориентировать лыжи в нужном направлении. Катер отчалил и 60-сильный "Эвинруд" создал большую волну. Он пошел быстрее, нейлоновый трос натянулся и, как нас учили, мы вместе вынырнули на поверхность. Водные лыжи как велосипед... Один раз научившись, уже больше не разучишься.
Вода была гладкой, как мрамор, так как мы двигались за белыми гребнями волн. Ветер был свеж, но я тем не менее ощущал на коже солнечные лучи. Море струилось под моими ногами, словно я пересекал озеро на водном велосипеде.
– Пригнись, - крикнул я Жозефине.
Она послушалась. У меня трос был длиннее, я немного приподнял руки, слегка наклонился в сторону, и обогнул катер сзади, сделал небольшой прыжок на волне и описал полукруг, пустив радугу на брызгах из - под лыж. Потом наклонился в другую сторону и проделал то же самое в обратном порядке. Жозефина вновь наклонилась, и я вновь прошел по волнам, слегка подпрыгивая на них.
Затем мы повторили все ещё раз, но теперь она проходила под моим тросом. Там, где мы находились, это казалось великолепным, но я думаю, что с пляжа мы были похожи на любителей. С берега, если ты не стоишь на одной лыже, не стоит за тобой и наблюдать.
За наши деньги мы покатались вдоволь... Больше нечего было делать, и он, сделав полукруг, на бешенной скорости доставил нас назад, замедлив ход лишь в последний момент. Я думал, что он ослеп и мы врежемся в песок. Мы отпустили трос и погрузились в воду. Освободившись от резиновых манжет, я поплыл к Жозефине.
– У меня болят руки, - сказала она, пока я нежно ласкал её под водой.
– Это пустяки, золотце, ты была великолепна.
Подплыл парень, забрал лыжи и поспешно удалился, показав всем своим видом, что ему наплевать на то, хороша или нет моя подружка. Мы плыли к берегу... Было действительно холодновато для купания, так что мы с удовольствием выбрались на песок и стали обсыхать. Жозефина поцеловала меня и отпала.
– Мои руки придут в норму только через неделю, - проныла она.
Я грубо рассмеялся, - что можно ещё ожидать от Джаспера с поддельными усами.
– Прекрасно. Ты не сможешь сопротивляться моим посягательствам.
После этого я быстро задремал. Как - никак, а на тридцать часов бодроствования пришлось лишь три часа сна. Макальпины очень нуждаются в отдыхе. Большая часть из них впадает в своего рода спячку перед бурей.
Жозефина разбудила меня к пяти часам. Солнце уже спускалось над морем, по воде бежали огненные дорожки, а песок казался белоснежным. Мы оделись, Жозефина надела старые белые джинсы, крайне эротичные, и очень тонкий розовый комбидрес, сквозь который были видны соски её грудок. Комбидрес был к тому же редковат, таким образом все одеяние просто приглашало её насиловать.
Вернувшись в отель, я остановился перед продавцом газет и вновь удача мне улыбнулась. У него остался английский еженедельник, с рубрикой"Скандалы и богачи". Я бегло просмотрел её, сидя на нашей большой кровати, пока Жозефина вымывала песок и соль из своих волос. Среди излияний разбитного лидера оппозиции и последних новостей из Вьетнама я встретил то, что искал.
"В лондонском аэропорту арестован мужчина", говорилось в ней, бегло упоминая об отсутствии доказательств и делая ссылку на "предупреждение, полученное таможней", "люди из Скотланд Ярда оказались на месте" и "полиция ведет расследование"
В прекрасном настроении я второй раз за этот день побрился маленькой бритвой Жозефины. У меня светлые волосы, но моя борода растет с невероятной быстротой. Я представил себе, сам не зная почему, что у Мелании Омеги очень нежная кожа и мне не хотелось царапать её тело. Думая о трудности возможно предстоящей работы, я воздержался от приема спиртного до тех пор, пока мы не выйдем пообедать... Воздержание, не разделенное моей очаровательной спутницей. Она выпила четыре рюмки коньяка одну за другой, с двумя кубиками льда.
– Если нужно, чтобы я соблазнила генерала, - сказало мое дорогое дитя, - то я должна немного расхрабриться. Моему второму "я" нужно что-нибудь принять, чтобы отправиться в кровать с этим типчиком в его забавной фуражке.
Я отправился в город и остановил свою колымагу у берега моря. Затем мы поднялись по улочкам, полным закрытых сувенирных лавчонок, до старого города. В разгар сезона здесь едва можно протолкнуться из-за многочисленных курортников, но сейчас это были просто улочки, построенные в те времена, когда кареты были не более метра ширины.
Ресторан выходил на маленький дворик с настоящими деревьями посередине, подсвеченными настоящими бумажными фонариками. Столики тянулись из зала с низким потолком и почерневшими от дыма миллионов сигарет стенами и, дойдя до деревьев, окружали их. Сейчас весь персонал состоял из пары молодых шведок. Обе высокого роста, с ничего не выражающим взглядом в ледяных глазах, устремленным на лес над озером. Кажется, что шведы возят его с собой. Владелец этого заведения, если верить Иву, в голосе которого чувствовалась глубокая зависть, был величайшим ходоком в городе.