Большие перемены
Шрифт:
– О боже! – воскликнула негритянка, когда двери лифта закрылись, и женщины надолго припали друг к другу.
Время, казалось, остановилось. Коридор был исхожен вдоль и поперек, картонным стаканчикам из-под черного кофе уже не хватало места в мусорном баке, и вот появился Питер Галлам. Мел, затаив дыхание, посмотрела ему в глаза, а женщина, сидевшая рядом, застыла на стуле, парализованная страхом, не решилась подойти.
– Операция прошла успешно, миссис Джонс. Патти Лу чувствует себя хорошо.
Перл задрожала и с рыданиями бросилась к нему.
– О боже… мое дитя… Спасибо,
Питер Галлам улыбнулся:
– Конечно, еще слишком рано говорить о конечном результате, но пока все идет в штатном режиме.
Ноги у Мел подкосились, и она рухнула на стул. Эти четыре с половиной часа, пока шла операция, показались ей самыми долгими в жизни: она искренне переживала за судьбу девочки. Питер сел рядом с ней, накрыл ее руку своей крупной ладонью и постарался успокоить:
– Ну-ну, все уже позади. Как насчет интервью сегодня во второй половине дня?
– Да, это было бы чудесно, – пробормотала Мелани, но вдруг нахмурилась. – Вы уверены, что не слишком переутомились?
Питер усмехнулся:
– Конечно! Любая удачная операция дает мне такой заряд бодрости, что я готов гонять футбольный мяч.
Такая победа вселяла уверенность, и оставалось только надеяться, что Патти Лу не подведет и не разрушит их надежды. Мать девочки пошла звонить мужу в Нью-Йорк, и Мел с Питером остались одни.
– Мел, все действительно прошло замечательно. – Он посмотрел на часы: – Мне пора на обход, потом я заскочу в свой кабинет, и к трем могу освободиться. Вас устроит это время?
– Я выясню, успеет ли бригада подъехать сюда. – Они ждали этого уже два дня, и Мел надеялась, что все получится. – Не думаю, чтобы возникли проблемы. Где вам удобно?
Он задумался на мгновение.
– В моем кабинете.
– Прекрасно. Вероятно, к двум они уже подъедут, чтобы приготовиться.
– Сколько времени потребуется для интервью?
– Столько, сколько вы сможете нам уделить.
– Часа два вас устроит?
– Вполне. А мы не сможем ли на несколько минут заглянуть к Патти Лу?
Питер нахмурился и покачал головой.
– Не думаю, Мел. Может быть, завтра, но при условии, что не будет никаких неожиданностей. Вашей бригаде придется переодеться в стерильное и действовать быстро.
– Прекрасно.
Мел быстро сделала несколько пометок в блокноте, который всегда носила с собой в сумочке. Сегодня во второй половине дня она возьмет интервью сначала у Перл Джонс, затем у Питера, завтра утром со съемочной бригадой посетит Патти Лу, и можно будет возвращаться домой. Она может даже успеть на ночной рейс в Нью-Йорк. Вот и все. Возможно, примерно через месяц им удастся взять у Патти Лу еще одно интервью, как продолжение репортажа: расспросить, как девочка чувствовала себя до операции и после нее. Но это все потом. Сейчас надо сделать основной репортаж. Она подняла взгляд на Питера.
– Мне бы хотелось сделать специальную передачу о вас.
Он улыбнулся, все еще пребывая в состоянии эйфории после успешно проведенной операции.
– Никогда не задумывался об этом…
– Думаю, зрителям будет интересно узнать о достижениях кардиохирургии вообще и пересадке сердца – в частности.
– Возможно…
Мелани кивнула, и он, коснувшись ее руки, встал.
– Увидимся в моем кабинете.
– Мы не станем беспокоить вас раньше трех: только скажите секретарю, где хотели бы расположиться, а дальше уж мы сами.
– Договорились.
Прихватив несколько историй болезни на посту медсестер, он через минуту исчез, и Мел осталась в холле одна. Посидев немного, она направилась к таксофону и помахала Перл, говорившей с мужем. Интервью с ней было намечено на час дня, и его можно провести прямо в больничном холле, так что не придется далеко отходить от палаты Патти Лу.
Мел взглянула на часы и, прикинув, что если в два часа они перейдут в то здание, где располагается офис Питера, то успеют подготовиться к интервью и, даст Бог, съемка пройдет без осложнений. Все складывалось удачно и заняло всего три дня, хоть они и показались ей тремя неделями.
Она направилась вниз встречать съемочную группу. Коллеги прибыли вовремя. Интервью с Перл Джонс получилось эмоциональным: женщина выразила глубокую признательность медикам, лично Мел и всему каналу. В два часа операторы перебазировались в офис Питера. Две стены кабинета, в котором он решил дать интервью, занимали шкафы с книгами по медицине, а две других были отделаны деревянными панелями теплого розового оттенка. Питер сидел за массивным письменным столом и рассказывал Мел о работе кардиохирургов, о ловушках и опасностях, об обоснованном страхе, но также и о надежде, которую они давали людям. Он честно упомянул о степени риска и привел статистику неудачных исходов, но, поскольку в любом случае у людей, которым они делали пересадку сердца, не было выбора, риск почти всегда казался оправданным.
– А каковы прогнозы для тех, кто отказывается от трансплантации?
Мелани понимала, что вопрос слишком личный, но задать его должна была для пользы дела.
– Летальный исход, – спокойно ответил Питер.
На мгновение воцарилась тишина, затем он вернулся к разговору о Патти Лу. Ровно в пять они закончили, и Питер вздохнул с облегчением. День выдался непростым, да и двухчасовое интервью совершенно вымотало.
У них все получилось. Операторы выключили свет и собрали аппаратуру, довольные съемкой. Галлам держался непринужденно и прекрасно отвечал на вопросы. Мел чувствовала, что сделала именно то, что требовалось для программы новостей. Из этого материала предстояло смонтировать пятнадцатиминутный репортаж, и ей не терпелось приступить к монтажу.
– Должна признать, вы справились великолепно, – заметила Мелани.
– Я опасался увлечься медицинской терминологией и специфическими деталями.
– Нет-нет, всего было в меру: доступно и в то же время не по-дилетантски. Судьба девочки, несомненно, тронет сердца зрителей. Трудно оставаться безучастным к больным детям.
Питер с нескрываемым восхищением наблюдал, как четко налажена у Мел работа съемочной группы, но его отвлек приход медсестры. Она что-то тихо сказала ему, и он тотчас же нахмурился, а у Мел едва не остановилось сердце: неужели?..