Большие различия
Шрифт:
–
И как успехи?
–
В большинстве реальностей вы мертвы. Конечно, есть и такие вероятности, в которых вы приняли моё предложение, и остались живы. Кто-то из вас даже стал управлять миром вместе со мной. А некоторые согласились просто не вмешиваться – они тоже живы.
–
Да пошёл ты! – выкрикнул Семён, и плюнул хозяину дома в лицо.
–
Кажется, Семён? Ты в 90% прожитых мной вероятностей погиб. А жаль, такой талантливый лидер, смог бы сделать ещё так много хороших дел.
–
Предлагаешь
–
Вы замечательные герои, которые проживают тысячи вариантов жизней. Но есть ли среди них хоть один вариант для вас? Лично для вас? Чтобы вы были счастливы? Как много лет, из тысяч прожитых, вы жили так, как хотели бы? Вы спасете чужие жизни, но кто из вас продлил жизнь возлюбленной? Вы вообще любили хоть когда-то?
Перед моими глазами возник образ прекрасной официантки из придорожного кафе, к которой я так и не подошёл. Не было времени. Потом вспомнил Эльзу. Пользуясь своим талантом, я спас её из лап разбойников. Мы были вместе больше года, и всё складывалось удачно: у “варианта” не может быть иначе. Но когда у неё появилась опухоль, и я попытался подправить реальность, ко мне пришёл патруль. Правило нельзя нарушать: “вариант” не может изменять реальность в своих интересах или в интересах родственников и друзей. Продление жизни с высокой вероятности смертельного исхода допускается только для лечения “варианта”, но не для обычного человека.
Изменяющий реальность захохотал:
–
По глазам вижу: вы все любили хотя бы раз. И лишались возлюбленных из-за этого глупого закона. Мы как сапожники без сапог. Мы правим судьбу мира – но над своей не властны. Я тоже был законопослушным “вариантом”. Я тоже был героем, спасал жизни. Но мне запретили лечить мою любимую, когда пуля пробила её лёгкое. Небольшое изменение реальности спасло бы её жизнь. Но патрульные были неумолимы. Они сказали мне, что с вероятностью 99,99% она умрёт – и значит, она должна умереть, я не могу вмешаться. Но я ведь мог вмешаться! Я “вариант”, в отличие от других людей, я на это был способен. Кто придумал это глупое правило? Я тогда первый раз пошёл против системы, вылечив мою Анну. А потом её убили у меня на глазах патрульные – “чтобы не нарушать баланс Вселенной”. Зачем мне нужна вселенная, в которой нет Анны?
Патрульные оставляют нам небольшой выбор: либо ты послушный “вариант”, либо ты – абсолютное зло, изменяющий реальность.
–
Либо ты обычный человек, – прошептал я.
–
Разве ты сможешь прожить жизнь обычного человека после той власти, которую ты имел эти годы?
Изменяющий реальность перевёл взгляд на Семёна.
–
Я тебя узнал. “Варианты” часто меняют тела-носители. Человеческие тела недолговечны. Но я узнаю твой взгляд, его не подделаешь. Из-за тебя погибла Анна!
–
Нет. Она должна была умереть. Это было неизбежно. Не тебе вмешиваться в ход течения времени.
–
А кому? Хозяевам патрульных? Кто эти “варианты”, которые придумали правила? Они получили свой дар раньше остальных, поэтому называются Верховными. А те, кто стал пытаться изменить
–
Согласен или не согласен – решать не тебе, – в голосе Семёна чувствовалась сталь. – Ты был и останешься преступником.
–
Но ты меня не накажешь, патрульный. Надоело болтать. Думаю, все уже определились с будущей судьбой. Итак, кто из вас хочет жить?
–
А с чего ты взял, что мы патруль? – Семён засмеялся. – Мы всего лишь наживка. Посмотри на себя.
Только сейчас я обратил внимание, что вместо нескольких десятков воплощений изменяющего реальность перед нами стоял один человек. Обычные люди могут наблюдать такое только в квантовом мире: пока не следишь за частицей, она может одновременно находиться в любой точке видимой Вселенной, но стоит на неё посмотреть, как суперпозиция разрушается, и частица точно определяется со своим положением. Мы же – как наблюдатели, которые разрушают суперпозицию в мультивселенной.
Комнату заполонили бойцы спецназа. Они скрутили охранников. Последним в комнату вошёл немолодой мужчина.
–
Ну здравствуй, Гарольд. Твоя игра окончена. Верни камень времени. Он не должен принадлежать одному человеку.
Мужчина, который несколько минут назад был всемогущим, теперь превратился в обычного одинокого старика, которые долгие годы тоскует о смерти возлюбленной. Он достал полез в нагрудный карман из извлёк из него нечто. Это был сгусток энергии и материи, который расправился и растворился в воздухе.
–Так-то лучше. Камень времени не должен лежать в кармане у одного человека.
–Тот, я знаю, ты носил это имя когда-то. Расскажи, как вы смогли обмануть меня? Я ведь наблюдал за любыми передвижениями вблизи моего дома, просчитывал все возможные вероятности. Я ни в одном из миров не проиграл патрульным!
– Мы планировали эту операцию последние восемь лет, с тех самых пор, как ты похитил камень. Присылали к тебе группы патрульных, чтобы уменьшить твоё облако вероятности. А тем временем в расчётах нам помогал новый квантовый компьютер. Искины оказались лучше “вариантов”, они и просчитали нашу операцию.
– Неужели, машины даже в этом превзошли людей?
– Ладно, Герольд. Поболтали – и хватит. Наденьте на него ошейник.
У меня по спине побежали мурашки. Ошейник – худшее наказание для “варианта”. Когда он оказывается на твоей шее, ты навсегда лишаешься возможности видеть другие вселенные.
Гарольду надели ошейник и вывели из комнаты.
–
Вы сделали хорошую работу, ребята. Что я могу для вас сделать? – спросил мужчина, которого Гарольд назвал Тотом.
–
Наденьте на меня такой же ошейник, – сказал я. Присутствующие в комнате засмеялись, кто-то выругался.
–
Парень, я ценю чувство юмора. Прости, но у меня нет времени на подобные шутки.
–
А я не шучу. Гарольд сошёл с ума, но есть в его словах логика. Мы проживаем тысячи жизней для других людей. Почему бы не прожить одну, но для себя?
–
Тебе дали редкий дар, и ты хочешь эгоистично от него отказаться?