Большие следы
Шрифт:
— Стало быть, это ты. А где он?
Я поднял глаза и несколько мгновений не мог ничего сказать от изумления.
— Куда он отправился? — резко продолжала Мери, лицо ее было напряжено, я не заметил на нем ни тени приветливости. — В Марсабит?
— Не знаю.
— Он смог бы добраться туда с тем запасом бензина, который был в автобусе?
— Не думаю.
— Что ж, оно и к лучшему. В Марсабите ему делать нечего. Алекс говорит, что от его заповедника почти ничего не осталось. Землю распахали, большую часть леса вырубили, чтобы освободить место для деревень… — Мери смотрела на меня широко раскрытыми глазами. — Какого черта он не поехал к побережью?
Я спросил ее, почему она уехала с человеком, который сделал своей работой убийство животных, составляющих смысл жизни ее отца.
— Я ничего не понимаю. Я обшарил всю гостиницу…
— Не понимаешь? — Глаза Мери внезапно блеснули на солнце. — Ты видел, как он поступил с тем слоном. Ты видел, как Мукунга и Мтоме гнали его тогда, с силком на ноге… Да и вообще, мои занятия — не твоего ума дело. Алекс по крайней мере убивает чисто, — свирепо добавила она. Теперь я понял, что она здесь не просто собирает материал для статьи. Было тут что-то такое, о чем не хотелось и думать: я вспомнил, что Мери говорила об обаянии Кэрби-Смита.
В этот миг ожил мотор «цессны». Я видел сидевшего за рычагами пилота.
— Его посылают искать ван Делдена?
Мери кивнула.
— Разве ты не можешь ничего сделать?
— Если бы он видел то, что видела я за последние два дня… Последствия засухи. Стоит отъехать от гор на север… Там вообще не было дождя, все колодцы и водопои пересохли. Если мы не найдем его, он сам убедится, что там нет воды.
— У него четыре полные канистры.
— При такой жаре на них долго не протянешь.
Двигатель самолета набирал обороты. «Цессна» докатилась до конца полосы и уже неслась на нас, становясь все больше и больше. Колеса оторвались от земли, самолет чуть накренился и с ревом пронесся у нас над головой, поворачивая к северу. Мгновения спустя он превратился в точку, летящую к горам, которые образовывали ущелье Южного Хорра.
— Ты должна была остановить его, — пробормотал я.
— Алекс боится, что отец натворит глупостей.
— А что будет, когда ван Делдена обнаружат с самолета и направят на него армию?
— По-твоему, я об этом не думала? — сердито сказала Мери. — Но его необходимо как-то остановить. Он мог бы отправиться к побережью, но вместо этого приехал сюда. Я думаю, Алекс прав.
— Тебе все равно, что с ним случится, да? — Я почувствовал желание сказать ей что-нибудь обидное. — Ты печешься о Кэрби-Смите, а не о родном отце.
— Как ты смеешь! — выдохнула она. — Что ты знаешь о них? Обо мне?
Я увидел Каранджу, стоявшего на солнце возле палатки командира, и рассказал Мери, какое задание тот получил от ван Делдена.
— Так что решай, на чьей ты стороне, — сказал я.
Она печально взглянула на меня.
— Значит, Алекс был прав.
— Если Кэрби-Смит начнет убивать слонов… — Я засмеялся. А впрочем, какого черта? Как еще заставить ее понять? Как пробить броню восхищения человеком, в лагере которого она жила? — Когда вернется самолет, поговори с пилотом и Кэрби-Смитом. Иначе кого-нибудь убьют.
Мери немного постояла, глядя на меня. Думаю, она была готова расплакаться; губы у нее дрожали, ноздри раздувались. Потом она резко отвернулась и побрела назад к открытому «лендроверу». Из-за кузова грузовика появился Эйб.
— Ну, что говорит твоя подружка?
— Ничего, — сухо ответил я, сердясь на него за смешинки в глазах.
Подошел Кэрби-Смит.
— Каранджа говорит, что моим людям грозит опасность, если они начнут отстрел. Это правда? — Он смотрел на Эйба. — Так что сказал ван Делден?
— Каранджа должен был вам это передать.
— Вы думаете, он говорил серьезно или это была лишь пустая угроза?
— Он говорил серьезно.
— Тогда мы должны найти его. На свободе такой человек опасен. Что ж, — майор расправил плечи и улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, — поиски не затянутся. — Он повернулся к капитану. — Как только его обнаружат, за дело возьметесь вы с вашими парнями. Но никакого кровопролития. Окружите его и принудите сдаться. Теперь о ваших транспортных проблемах. Я не против того, чтобы телевидение освещало мою работу, если это освещение не будет тенденциозным. Об этом мы еще поговорим, но условия ставлю я. Понятно?
— Естественно, — сказал Эйб.
— Хорошо. Грузите оборудование в мой «лендровер». Я выеду, как только прибудет один из армейских самолетов и мы переговорим с пилотом.
Примерно через полчаса мы услышали со стороны солнца шум мотора, и вскоре с юго-востока на посадку пошел двухмоторный моноплан.
…Что-то шевельнулось в буше позади меня, послышалось хрюканье, потом раздался треск веток, глухой стук копыт, и мимо пронеслось нечто похожее на танк. Я почувствовал, что меня обдало струей воздуха, уловил запах мускуса, а потом увидел в свете костра носорога. Пригнув голову к земле, он набросился на одну из палаток, длинный рог вспорол парусину, зверь забросил изорванный холст себе на спину. Весь лагерь словно взорвался, разбуженные африканцы высыпали на улицу, послышались крики и вопли, появился Кэрби-Смит с ружьем в руках. Но носорог уже исчез, оставив после себя разоренную палатку. Показался перепуганный Каранджа. Где-то, словно раненый кролик, тонко кричал человек.
— Господи Иисусе! — Каранджа потянул носом воздух, белки его глаз заблестели, отражая свет звезд.
— С горы позади нас дует ветерок, — задумчиво сказала Мери, когда мы двинулись следом за Каранджей. — Зверь был с наветренной стороны. Значит, его встревожили не мы.
Появился Кэрби-Смит со шприцем в руках.
— Беднягу раздавило, — сказал он. — Это один из моих лучших следопытов… — Кэрби-Смит взглянул на Эйба, лицо у него застыло. — Вы что-нибудь слышали? Вы были рядом с тем местом, где носорог выскочил из кустов.
Эйб покачал головой.
— В подлеске слышался треск, — сказал я. — А потом он вдруг пронесся мимо меня, будто…
— А до того? Вы слышали в кустах какие-нибудь голоса, крики?
— Нет, ничего такого.
Кэрби-Смит повернулся и посмотрел на лица окружавших нас африканцев, затем принялся расспрашивать их на суахили. Но они только качали головами и возбужденно тараторили визгливыми от злости или страха голосами. В конце концов Кэрби-Смит выставил караул и вернулся в свою палатку. Лагерь мало-помалу угомонился, но я долго не мог уснуть. Было почти пять часов, и я лежал без сна до тех пор, пока из-за гор не начал просачиваться рассвет, сопровождаемый болтовней мартышек и набирающим силу птичьим гомоном.