Большие тайны маленького отеля
Шрифт:
Ему не нравилось, когда его так хорошо понимали. Наблюдая за Черити, Роман опустил руку, чтобы погладить Людвига, который уперся передними лапами в его колени.
—Сейчас ни на кого, — ответил Роман, но это была ложь.
Он испытывал ярость, причиной которой был сам. В ответ Черити просто покачала головой:
—Вы имеете право хранить свои секреты, но я не могу перестать спрашивать — почему
вы злитесь на себя за то, что ответили мне?
Роман лениво посмотрел на дорогу: сначала в одну сторону, потом в другую. Складывалось ощущение, что на острове, кроме них,
—Хотите, чтобы я сделал что-нибудь прямо здесь и сейчас?
А он может, подумала Черити. И сделает. Если его подзадорить, он сделает именно то, что хочет и когда захочет. Дрожь возбуждения, которая проходила через нее, раздражала Черити. Такие мужчины — мачо — были совершенно для других женщин — не для Черити Форд. Она посмотрела на часы.
— Спасибо, уверена, что это — восхитительное предложение, но я должна вернуться и готовиться к завтраку. — Пытаясь совладать с псом, Черити возобновила путь, при этом надеясь, что поступь ее величава. — Я дам вам знать, смогу ли найти время, скажем, минут через пятнадцать.
— Черити?
— Да? — Она повернула голову и кинула на него холодный взгляд.
— Шнурки развязались.
Черити вскинула подбородок, продолжая идти.
Роман усмехнулся ей в спину и вновь засунул большие пальцы в карманы джинсов.
Да, у этой женщины действительно превосходная походка. Черити начала ему нравиться, и это было очень плохо.
Романа интересовала группа туристов. Он слонялся по первому этажу, сидел за чашечкой кофе на кухне, лениво переговариваясь с полноватой Мэй и худощавой Долорес. Однако Роман не ожидал, что его привлекут к работе, но, когда обнаружил, что держит в руках стопку скатертей, попытался использовать это в своих интересах.
Черити, в ярко-красной толстовке с логотипом гостиницы на груди, укладывала свернутую салфетку в бокал. Роман подождал мгновение, наблюдая за тем, как ее ловкие пальцы расправляют салфетку.
—Куда это положить?
Черити оглянулась, задаваясь вопросом, следует ли ей все еще быть раздраженной на него, но затем решила, что дело того не стоит. В данный момент ей требовались дополнительные руки.
— Хорошо бы постелить на стол. Белые вниз, абрикосовые сверху под углом. Вот так, хорошо? — Черити указала на стол, который был полностью накрыт.
— Конечно. — Роман начал расстилать скатерти. — Как много туристов ожидается?
— Пятнадцать человек. — Черити подняла бокал к свету, критически осмотрела и только после этого поставила его на стол. — Завтрак включен у них в тур. А еще есть гости, которые зарегистрированы у нас. Мы подаем завтрак между семью тридцатью и десятью. — Она посмотрела на часы, а затем отошла к другому столу, очевидно оставшись довольной увиденным. — Кроме того, у нас есть несколько незапланированных гостей. — Отставив хлебную тарелку со сколом, Черити взяла другую. — Но по-настоящему лихорадку вызывают обед и ужин. Долорес появилась с подносом, на котором стоял фарфоровый сервиз, а затем вновь исчезла, когда ее пронзительно окликнула Мэй. До того как успела закрыться кухонная дверь, через нее проскользнула официантка, с которой они накануне столкнулись на дороге. Она торопливо несла поднос с позвякивающим столовым серебром.
—Верно, — пробормотал Роман.
Черити быстро дала инструкции официантке, закончила накрывать еще один стол, а затем поторопилась к черной доске возле двери и принялась переписывать утреннее меню аккуратным почерком.
Долорес, чьи торчащие рыжие волосы и сжатые губы заставляли Романа думать о костлявом цыпленке, вихрем влетела в столовую и уткнула кулаки в худые бедра.
— Я не обязана терпеть это, Черити!
— Терпеть что? — Черити спокойно продолжила писать.
— Я делаю все, что могу, и ты ведь знаешь, я говорила тебе — у меня слабость.
Долорес всегда чувствует слабость, думала Черити, добавляя к списку омлет с беконом и сыром. Особенно когда что-то происходило не так, как Долорес хочет.
— Да, Долорес, я прекрасно знаю.
— У меня так сжимается в груди, что я едва дышу.
— Ага.
— Была почти полночь, но я все равно пришла. Как всегда.
— И я ценю это, Долорес. Ты знаешь, насколько сильно я завишу от тебя.
— Что ж… — Немного смягчившись, Долорес поправила фартук. — Думаю, ты можешь рассчитывать на то, что я выполню свою работу, но ты должна сказать женщине там… — Она махнула в сторону кухни. — Просто скажи, чтобы она убралась из-за моей спины.
— Я поговорю с ней, Долорес. Но и ты попытайся быть терпимой. Мы все измотаны сегодня утром, ведь Мэри Элис снова больна.
— Больна! — Долорес презрительно фыркнула. — Именно так это называют теперь?
Слушая вполуха, Черити продолжала писать.
— Что ты имеешь в виду?
— Если она больна, тогда почему ее машина опять всю ночь простояла на подъездной дорожке Билла Перкина? А теперь, с моим состоянием…
Черити перестала писать. Роман приподнял бровь, когда услышал неожиданно стальную нотку в ее голосе.
—Мы поговорим об этом позже, Долорес!
Скандалистка разочарованно выставила вперед нижнюю губу и направилась обратно в кухню.
Усмирив гнев, Черити повернулась к официантке:
— Как там, Лори?
— Почти готово.
— Хорошо. Если ты можешь справиться с зарегистрированными гостями, я вернусь, чтобы помочь тебе после того, как заселю группу туристов.
— Нет проблем.
— Я буду за столом регистрации с Бобом. — Черити рассеянно откинула косу за спину. — Если станет слишком сложно, пошли за мной. Роман…
— Хотите, чтобы я поработал помощником официанта?
Черити подарила ему быструю благодарную улыбку.
— А вы знаете как?
— Я быстро соображу, что к чему.
— Спасибо, — Черити вновь взглянула на часы, а затем торопливо вышла.
Роман не ожидал, что получит удовольствие, но было сложно его не получить, когда мисс Милли флиртовала с ним. Аромат выпечки, что-то роскошное с яблоками и корицей, тихие звуки классической музыки и неясный шум разговора — со всем этим невозможно было не расслабиться. Роман относил подносы из кухни и обратно. Приглушенный обмен репликами между Мэй и Долорес был забавным, а отнюдь не раздражающим.