Большое и малое безмолвие
Шрифт:
Их дружный класс, хмельно встречая рассвет у моря после выпускного бала, поклялся не прерывать своей школьной дружбы. Такое происходило только в советских школах и там, где классные руководители занимались помимо учебы, но еще и нравственным и культурным воспитанием подопечных, где обязательно присутствовали совместные походы на природу, посещение культурных мероприятий, поддержка друг друга, натаскивание по предметам в учебе.
Будущее всем казалось радужным и приветливым, как майское море.
Но уже грозно раскинули свои крылья девяностые годы, покрывая мрачной тенью многие надежды и мечты.
Мама Динго, оставшись без работы на закрывшемся предприятии, тяжело заболела, и семья оказалась без средств существования. Повзрослевший единственный сын среди трех сестер, скрепя сердцем принял решение, повесить перчатки на гвоздь, и влиться в группировки расплодившихся тогда рэкетиров, где он, благодаря известности и бойцовским качествам, сразу же выдвинулся в первые ряды.
Дава вместе с Наташей, своей школьной любовью, поступили на юридический факультет престижного столичного университета. После каждой успешно сданной сессии они обязательно приезжали на каникулы в родной город и всегда встречались со своим классом и дворовыми друзьями. Динго, если позволяло время, присутствовал на этих посиделках и никому из своих друзей не позволял закрыть счет в заведениях, сам при этом беззлобно подшучивая над бедными студентами.
Однажды к окончанию третьего курса Дава узнал, что с Динго приключилось что-то страшное. Непонятное, неизвестное облако домыслов, слухов ходило по Приморску. Но что было ясно точно, так это то, что больше десятка крепких ребят и старших мужчин пропали без вести, а Динго был арестован.
Едва дождавшись окончания летней сессии, Дава рванул в родной город, Наташа же осталась на обязательную практику, устроившись в один из отделов милиции в столице.
Мрачную картину увидел застал он в доме своего друга. Сам Динго был уже этапирован в столичную тюрьму. Хмурые дочки ухаживали за не встающей с постели матерью. В доме не хватало средств. Все тайники с деньгами, которые рэкетир сделал дома, были изъяты или присвоены милицией при обыске. В те времена по всем городам страны происходили частые перебои с электричеством.
Дом в кромешной темноте молчал навзрыд.
Попросив у родителей максимум денег, Дава приходил каждый день к другу, оставляя продукты и малые суммы на необходимые нужды. С ним бывали и оставшиеся в городе немногочисленные одноклассники. Все вместе через месяц они же и соседи проводили в последний путь маму друга.
Прошло два года. Следы Динго потерялись. Никто не знал о его судьбе. Дава безуспешно пытаясь найти его, везде получал отказ, либо информацию, что он нигде не значится.
После получения диплома успешный выпускник заехал всего на день домой, потому что уже ждала работа в столице. После узкого и теплого застолья с любящими и гордящимся сыном, родителями, безмятежной ночи в старой постели, уже по дороге обратно на железнодорожный вокзал, он решил заехать по пути к сестрам друга, с тайной надеждой, что может что-то узнает о его судьбе.
Дверь открыла младшая сестра, которая тут же кинулась ему на шею, и через мгновенье три пары девчачьих рук обнимали его, тянули вглубь квартиры, на него глядели заплаканные и светящиеся лица и все шептали: «он вернулся, вернулся, сегодня вернулся…». Стоя на пороге комнаты, Дава не мог поверить своим глазам. Так же, как и раньше, когда он заходил за своим другом в ранние выходные дни, чтобы вместе потом отправиться навстречу юным открытиям, как всегда, отвернувшись к стенке к старому узорчатому ковру, на кровати спал Динго. Через секунду двое повзрослевших мальчиков, крепко сжимали друг другу руки, сильно хлопали по плечам и смотрели в глаза, и Даве на мгновенье показалось, что он стал плохо видеть, потому что солнце через распахнутое окно било прям в лицо и выжимало слезу. Именно солнце, и ничто иное.
На весь град скорых вопросов Динго ответил кратко: «попали под замес, остался я один, теперь все хорошо со мной, да, по закону». А такси уже непрерывно сигналило уже которую минуту, напоминая о скором поезде в столицу.
«Приморск»
Еще в тот же вечер, когда ему стало известно о предстоящей командировке, Давид написал в чат одноклассников сообщение о том, что будет в родном городе. Радостно отвечая на приветствие старых друзей и приглашение встретиться, он подтвердил, что сразу по прилету приедет на место встречи.
Их, одноклассников, в родном городе осталось всего четверо мужчин. Пятый, сам Давид, с удовольствием поддерживал общение, тем более в наше время, благодаря социальным сетям и мессенджерам, связь не прерывалась. Остальные разъехались, некоторые, потеряв веру во что либо, не выдержали вылезших пороков общества, таких, как: наркомания, алкоголизм и сгинули. Двое одноклассников погибли в первой чеченской войне.
Из оставшихся у всех были свои отдельные житейские заботы и проблемы, каждый занимался своим делом, но самостоятельно шел по выбранному или вынужденному жизненному пути и не просил помощи друг у друга. У кого-то была своя небольшая автомастерская, кто-то работал в порту на средней должности, у кого-то был свой маленький магазин. Но что объединяло их, это то, что все к этому возрасту уже понимали, что счастье – это плод своих усилий, напряжение воли и что покой нужно заслужить только своим трудом.
Каждую общую встречу они проводили в сауне, сами, в закрытом кругу, без приглашенных.
Вначале еще они ходили в рестораны, в кабаки, но теперь с возрастом хотелось уединения, подальше от шума, посторонних. Да и баня, как известно, всех уравнивает.
Место было отведено в отдельной сауне, где угощение было без излишеств. Водка, пиво, вяленая рыбка, варенная картошка, из мяса только шашлыки.
О себе никто ничего не говорил, не старались выпятиться или хвастаться, такие мелочные проявления себя еще давно жестко высмеяли и пресекли, ярмарки тщеславия никто не праздновал. Говорили только о близких, вспоминали со смехом детские и юные события, да и просто трепались о пустом. Распаренные и пьяные мужчины вместе выходили с парилки, также дружно чокались, поднимая рюмки вместе с простыми и емкими словами. Пар макал всех в дорогое для них прошлое, вытапливая текущие накопившиеся стрессы. Такие редкие встречи необходимы каждому мужчине в зрелом возрасте, чтобы ощутить себя на границе между двух миров, когда еще можешь прикоснуться к своему прекрасному ушедшему, и тебя еще не поглощает неизвестное неизбежное будущее.
Давид говорил мало, только слушал, наслаждался звуками, погружался в гул почти забытых слов, событий. Большое Безмолвие напоминало о себе.
Расставаясь с обещаниями друг другу еще раз встретиться перед уездом, ощущая в себе приятное тепло и моральное удовлетворение от того, что встретился с одноклассниками, Давид принял предложение Динго, проводить его и пройтись пешком по набережной. В майский ранний вечер с моря уже не тянуло прохладой и поэтому не было опасений, что можно простыть.
Шли не спеша, сзади и спереди чуть подали сопровождали два охранника Динго. Сам он, глубоко дыша морским воздухом и резко выдыхая из легких, таким образом пытался вывести остатки алкоголя из организма. Давид же после парной и ледяного душа, чувствовал, наоборот, что нужно добавить еще алкоголя, чтобы продлить это чувство опьянения и легкости.
– Слушай, Давид, хочу рассказать тебе историю. Как раз закончу, и дойдем до кабака, там еще добавим текилы, самое то будет.
– Валяй.
– Ты же знаешь, задумал я тут проект хаба, построить единый центр распределения промышленных продуктов производства для всей области. Чтобы только у меня закупались все оптовые поставщики и крупные потребители. Монопольщиком хочу стать. Кстати, сырье с вашего Завода тоже будет, но там небольшой объем будет, все остальное я со всей страны буду собирать, благо месторождений таких, как ваше, полно по стране.