Большое кольцо
Шрифт:
— А тебе не кажется, что именно сержанты, с их неприкрытой наглостью, и кормят своими поборами всю низовую часть твоей системы? И как разбегутся, где других возьмешь? Одно-то разрушишь, а порядка все равно не наведешь…
— Вот и я говорю — не понос, так золотуха, и так плохо, и этак нехорошо. Нет, это не решение проблемы. Я им так и сказал, только через мой труп. Уйду к такой-то матери, тогда и экспериментируйте… А сейчас идите и лучше думайте… Ну ладно, это все сотрясение воздуха. А по твоему вопросу… Говоришь, район Новокосино? Ну-ну…
Он подошел к огромной карте города, закольцованного МКАД,
— Понимаешь, Федя, — сказал Турецкий, подходя к Фролову, — вот тех, — он показал наверх карты, — я видел. Здоровенные лбы. Даже фамилию одного знаю — Замутенков, хотя, вполне может, и липовая. А здесь, — он показал на другую сторону Кольца, — не видел, но по рассказу примерно такие же.
— «Летучие голландцы», что ль? — ухмыльнулся генерал. — А лица тех, говоришь, запомнил?
— Господи! — Турецкий стукнул себя по лбу. — У нас же запись есть!
— Ишь вы, какие шустрые! — засмеялся Фролов. — А чего ж сразу не захватил? Давай, подошли сюда когда сможешь. Разберемся… А на востоке у нас отдельный батальон ДПС стоит. Там командир — хохол этот, Новохатко, ну да, очень толковый мужик. И с дисциплинкой у него тоже порядок. Можешь прямо к нему подъехать, как раз на Большой Косинской. И вроде ребята у него… — Генерал с сомнением пожал плечами. — А с другой стороны… Народец-то весь откуда? Не из академии, да и высшей школой там не пахнет. Та же лимита, сам знаешь. Все может быть. Без паршивой овцы, Саня, к сожалению… Особенно когда ты сам себе хозяин на дороге, а денежка шальная…
Они вернулись к столу, еще приняли по рюмке и за неимением иных тем стали вспоминать и обсуждать эпизоды из собственного прошлого. Прощаясь, Федор протянул Александру свою классно выполненную визитку со всеми телефонами и даже одним мобильным. Надо понимать, для доверенного круга лиц. Турецкий ответил тем же.
Таскать с собой визитную карточку начальника УГИБДД Москвы Александр Борисович нужды не видел, телефоны переписал в свою электронную записную книжку, а саму визитку в тот же вечер отдал жене.
Ирина решилась-таки сесть самостоятельно за руль. Для этой цели была приобретена симпатичная, не слишком дорогая «дэу», а школу правильной езды ей сочли за честь преподать в свободное время Денисовы ребятки. Ну как же не сделать приятное Александру Борисовичу?
— Запомни, — сказал он с некоторым апломбом Ирине, — это твой самый главный начальник на дороге. Выше нету. И если вдруг однажды исключительно по собственной самонадеянности, дорогая, ты влипнешь в дорожный конфликт, не теряя времени, звони этому дяде и говори, что ты моя жена. Это лучшая тебе рекомендация, поняла?
Ирина Генриховна прочитала чины и звания на визитке, посмотрела на мужа и подумала, что он все-таки грандиозный нахал. Но что поделаешь, другого-то все равно в доме нет. О чем ему и было сказано. А карточку она убрала в свою сумочку — пусть валяется, кушать ведь не просит…
Глава седьмая Опознание «летучих голландцев»
1
Широкомасштабная операция — вот так теперь, и никак иначе, называл Александр Борисович те оба дела, что повесил ему на шею лучший друг и начальник Костя Меркулов. Кажется, куда уж шире! Ну а масштаб — он и ежу понятен…
Еще вечером, в кои-то веки возвратившись домой вовремя, правда чуть припахивая коньячком, что, однако, не мешало ему оставаться галантным мужем и внимательным отцом, он позвонил в «Глорию» и сказал, что фотографии тех двух «ментов поганых», что запечатлены на видеопленке, должны быть утром доставлены к нему в кабинет. Причем желательно, чтобы они были сделаны качественно, так как лягут на стол высокого начальства.
И вот с утра Филя привез к нему на Большую Дмитровку желтый пакет, в котором находилось с десяток четких цветных фотографий. В другое время и при иных обстоятельствах, возможно, эти персонажи были бы искренне благодарны тому фотографу, который запечатлел их в рабочей обстановке. Здорово получилось! Смотрел на снимки Турецкий и с улыбкой вспоминал лихую актерскую игру Филиппа. Но в данный момент ничто приятное им не светило, уж это точно.
Но прежде чем отослать их с курьером генералу Фролову, Александр Борисович позвонил Хасану и попросил того сказать своему сынку, который все равно без дела сидит дома, чтобы тот подъехал сюда — есть кое-что любопытное по его части.
От «Щелковской» добираться до центра, как известно, гораздо дольше, нежели, к примеру, с Петровки. Поэтому, чтобы не терять времени, Александр Борисович перезвонил тут же Грязнову-старшему и попросил в качестве личного одолжения подослать ему срочно с десяток цветных фотографий милиционеров — желательно в чине младших офицеров. Вячеслав, естественно, поинтересовался, зачем Сане эта самодеятельность с утра пораньше.
— А чтоб провести опознание — по всем правилам, согласно УПК.
— Ты гляди, чего деется-то! — хмыкнул Вячеслав и пообещал прислать.
Закономерен вопрос: а на что, собственно, рассчитывал Александр Борисович? На то, что эти «летучие голландцы», по образному выражению Федора Александровича, действительно являются таковыми? Нет, скорее, привычка сказалась — не оставлять без внимания никаких версий, даже самых ненадежных.
Вот он и раскинул веером по столу полтора десятка цветных и черно-белых лиц — строгих и не очень, в форме и без оной — ну какие нашлись у Славки на скорую, так сказать, руку. А между ними сунул в разные места два не самых ярких снимка тех, что с Волоколамки. С сожалением отметил, что Федор, конечно, был прав, и «галерея лиц» ничего не говорит об интеллектуальном богатстве представителей славного ведомства, скорее, наоборот, но именно это в данном случае ему и требовалось. Вячеслав, видимо, уже интуитивно угадал диспозицию.
На физиономии появившегося вскоре Рустама еще оставались следы задержания. Но они были аккуратно замазаны кремом телесного цвета и словно припудрены слегка. Ну да, там же и сестры в доме. У Хасана не то пятеро, не то шестеро детей. Вот так надо жить. А то одна Нинка, и Ирина уверена, что выполнила свой долг перед семьей, родиной, Господом Богом. А Нинка вот выйдет замуж — и прекратится род Турецких, умрет фамилия. И пойдут там какие-нибудь… Персидские, как уже не однажды, между прочим, обзывали Александра Борисовича по совершенно непонятной причине… Но это к слову.