Большое кольцо
Шрифт:
— Я думаю, что если он в жизни кого и боится, так это только Муслима. Заметил, как он отреагировал на нашу угрозу заложить его хозяину?
— А с другой стороны, ты же видел, как он от нас пошел? Ни разу не оглянулся. Хотя вполне мог подумать, что мы пальнем в спину. Не боялся, значит.
— Тоже скажешь! Кто ж на шоссе, где машины гоняют, станет стрелять в человека? А он уже, вспомни, и отмазку для себя выдумал! За водкой, мол, ходил. Будто у них в поселке своей лавки нету… Впрочем, может, и нет, зачем им? Хлеб покупать? Соль и спички? Или какую-нибудь экспортную муру? Так они ее небось и не едят. А продукт им наверняка самый свежий привозят. Барашков
— Вот именно — или как!
— А может, этим азербайджанцам, они ж мусульмане, сейчас пить не положено? Тогда действительно, откуда в доме водка? Но все равно. Нам теперь, думаю, главное — быть уверенными, что он не позвонит своим и не предупредит их.
— Так трубки у него с собой не было, я хорошо обшмонал. А пока дойдет, это минут сорок, не меньше, мы там, в Мамырях, раньше окажемся. Если ты будешь ехать нормально, а не тянуться за каждой телегой, — сердито уже сказал Филипп.
— А в Давыдкове, значит, по-твоему, телефонов нигде нету? В каменном веке живут?
— Даже если и позвонить решится, то все равно про наш с ним разговор не скажет. Сам представь, что те подумают. Получается, он их заложил? И тут уж, Коля, никакие оправдания ему не помогут, он это знает.
3
Вячеславу Ивановичу было от чего сердиться.
Можно подумать, будто ему нравилось сидеть вот так, за одним столом, с жирным чревоугодником Джамалом Багировым и наблюдать, как блестят от удовольствия черные маслины его глаз. Ага, и еще кормить его острым овощным салатом «шерги», что в переводе означает «горячий ветер Сахары», который можно охладить во рту разве что мягким, бархатным коньяком? Как бы не так, только ради святого дела! И тут заверещал в кармане забытый им мобильник. Ну надо же, чтоб так не вовремя! Пришлось извиниться и выйти из кабинета — не при постороннем же вести разговоры по сугубо личному телефону, доступ к которому имеют считанные единицы.
Денис начал с долгих извинений, потому что не видел другой возможности найти дядьку, а требовалась экстренная консультация. И Вячеслав Иванович, почти свирепея от неуместной болтовни, но понимая, что дело, вероятно, действительно важное, резко оборвал племянника фразой:
— Даю одну минуту! Либо катись к черту!
Денис воспользовался «любезностью» и в течение минуты изложил результаты поисков и выводы сыщиков. Итак, есть три адреса. Один — наверняка. Что делать? Не разорваться же! Тем более что у дяди Сани тоже операция в разгаре.
Вот теперь Вячеслав Иванович понял, что поторопился, а потому и разозлился — и на себя, и на своих бестолковых помощников, имея в виду, разумеется, «Глорию». Уж ее-то он всегда считал своей. И в первую очередь — по духу. Но не бросать же приглашенного гостя, хоть и сволочь порядочная!.. Да и заказ жалко. Не мог себе позволить генерал Грязнов ударить в грязь лицом, то есть отказаться от обеда, например ограничившись одним салатом! Тут уж не о реноме, будь оно неладно, думать… Какое после этого, к черту, реноме? Вот уж понапридумывают всякого, постараются!
А если ребята в самом деле нашли, что станет известно через какой-нибудь час? Зачем же тогда жертвовать своими принципами и что-то обещать этому проходимцу? Или потянуть еще пока? Наверное, это самый правильный вариант. Вот доложат, что нашли, можно будет на том и закончить разговор с Багировым. Пусть лучше сам мучается — с какой такой целью зазвал и угостил его обедом начальник Московского уголовного розыска. Ведь все непросто! А с другой стороны, вопросы к «жирному ишаку» всегда найдутся. Только торопиться сейчас не надо…
И Грязнов строго приказал племяннику, как только прояснится вопрос с машиной, немедленно поставить его в известность. И еще сказал, кому нужно срочно позвонить в Балашиху и передать его указание. А с теми, кто помогает Турецкому, закончил он, сам решай. Твои кадры.
После этого Вячеслав Иванович вернулся к столу и, снова извинившись перед Джамалом, завел вдруг разговор… о Муслиме. Так уж получилось, не мог больше ждать Вячеслав Иванович. Известно же, что тот давно уже костью в горле застрял и у своего бывшего компаньона.
Не очень приятная это была для Багирова тема, еще по прошлому разу помнил Вячеслав Иванович, но ведь он и не требовал, чтобы Джамал немедленно выдал ему своего врага со всеми потрохами. А по правде говоря, это был бы наиболее удачный ход, который помог бы Багирову избавиться от конкурента. Интересно, думал Грязнов, клюнет или нет?
Клюнул-таки, стервец! Стал жаловаться, что тот вконец обнаглел, своих отморозков — чеченцев всяких — подсылает, которые в открытую угрожать стали. Вон опять пожары на его рынках устраивают, а купленные менты все валят на плохую электропроводку. Какие замыкания?! Большие деньги платить приходится, чтоб кругом порядок был! Но получаются сплошные убытки…
Да, видать, очень крепко насолил ему Муслим. И тогда Грязнов подкинул новую мысль: мол, у него есть все основания считать, что Муслим Алиев имеет прямые выходы на таганскую братву, которая активно лезет сейчас на Большое кольцо, пытаясь пока потеснить, а потом и вообще вышвырнуть с него Джамала со всей его, так сказать, инфраструктурой. Слово это, понял Вячеслав Иванович, было неизвестно Багирову, но смысл тот понял правильно. Как и то, что Муслим готов при поддержке таганских быстро и, главное, теперь уже основательно на него наехать. В то время как сам Вячеслав Иванович таких действий не одобряет. А если не одобряет, то что? Значит, есть возможность обратить в свою пользу такое неодобрение?
Ишак — он, может, и ишак, да сообразил-то быстро. На лбу видны были все сомнения Джамала. Ну конечно, ведь не просто так, из одного желания посплетничать, сообщает ему генерал милиции о планах его конкурентов. Тогда зачем? Что он сам с этого иметь хочет?
Что ничего на свете не делается из благих побуждений, за просто так, давно знал Джамал. Старая история с наркотиками убедила, это когда старший брат с треском покинул высокий пост в министерстве иностранных дел, средний получил длительный срок, а его самого спас от тюремных нар инфаркт, документальное подтверждение которого стоило, между прочим, очень больших денег, выплаченных лечащему врачу из «кремлевки». Тогда Джамал окончательно уверовал в то, что удача — дело вовсе не случайное и чрезвычайно дорогое. Да и Грязнов позже обмолвился, что спас Багирова-младшего не суровый врачебный диагноз, а личная точка зрения начальника МУРа. Всегда, сказал он, существуют две позиции. Либо нам все же не безразличны те, кого мы обвиняем в преступных деяниях, либо безразличны. Вот и он, узнав, что младший Багиров загремел в больницу, не стал требовать повторных анализов или нового консилиума с привлечением других врачей. Почему же не поверить лечащему врачу, верно? Он и поверил. Но при этом напомнил слова известного современного российского экономиста — «делиться надо!». Нет, не мошной, а информацией. Она куда важнее. Так что либо — либо. А уж ты сам поспеши сделать правильные выводы!