Большое путешествие
Шрифт:
Пятница [24 февраля]
Последнее время ничего особенного не происходило. Жара усилилась, и мы ездим лежать в открытом бассейне с морской водой в Си-Пойнте, примерно в десяти минутах на трамвае от Кейптауна. Вчера вечером разразился кризис. Объединенное правительство предоставило нам бесплатный проезд по железной дороге в салон-вагонах, но тупицы из Родезии что-то напутали, и нам выделили только три билета, вдобавок отказавшись пропустить наш салон-вагон по своим железным дорогам без оплаты в шиллинг четыре пенса за милю (в сумме это около 140 фунтов), а поскольку Хайамы в Родезию не собираются, опасаясь жары, малярии, сонной болезни и москитов, то наши планы под угрозой срыва. Ультиматум пришел вчера вечером, и Белчер впал в настоящую ярость: бросив несколько замечаний о том, что все кругом виноваты, так как не сумели договориться с железнодорожниками,
Бедняга Арчи в очередной (девятый) раз изменил наш маршрут: в следующий вторник мы плывем на пароходе “Брайтон” в Дурбан и оттуда едем по Трансваалю. А поскольку в Родезию мы уже не попадем, то, скорее всего, отправимся с Хайамами на “Софокле”.
Суббота [25 февраля]
Провели день на скачках в Кенилворте [28] . Мы с Арчи и Бейтсом образовали “синдикатик” (потому что меньше десяти шиллингов ставить нельзя): мы с Арчи поставили по четыре шиллинга, а Бейтс – два. Но нам не очень-то везло. На скачках были ГГ. [генерал-губернатор, принц Артур] и адмирал, предложивший партию в гольф. Но наши планы сейчас настолько расплывчаты, что невозможно что-либо планировать вообще. Я не удивлюсь, если окажется, что мы не поплывем на “Брайтоне”. По-моему, Белчер боится, что переборщил с телеграммами в Родезию.
28
Кенилворт – пригород Кейптауна.
Воскресенье [26 февраля]
Ланч у сэра Эйба Бейли в Муизенберге. Он очень мил. Было много гостей. Я сидела рядом с одним из адъютантов и прекрасно провела время. Дом очень красивый, его тоже построили для Родса. После ланча мы встретились с миссис Блейк и отправились заниматься серфингом! Чудесные волны.
Понедельник [27 февраля]
Сегодня пришла почта. Милая мамочка! Противная Панки. Моя родная Розалинда… В прошлом году в это время она заболела чем-то вроде бронхита, и няня тогда нам очень помогла, не отходила от малышки, не боясь заразиться. Моя маленькая Тедди.
Очень рада, что вы нашли инвалидное кресло для Монти. Не забывай, что дома у меня хранится двести фунтов: если понадобится, возьми. Дай мне телеграмму, и я напишу в Ротерем. Мне так неловко, что я путешествую, наслаждаюсь жизнью и ни в чем не знаю нужды.
Огромный привет вам всем!
С любовью,
ваша Агата
Родезия в конце концов уступила и готова выполнить все наши пожелания! Дерзость Белчера принесла плоды. Снова полностью пересматриваем маршрут, раз решился вопрос с Дурбаном. Так что, наверно, сперва поедем туда, потом в Родезию и вернемся сюда, чтобы 7 апреля уплыть на “Энее”.
Postmark: Mar 1 1922
Милая мамочка!
Высылаю несколько снимков, которые могут тебе понравиться: я написала на обороте, где они сделаны.
Я очень по тебе скучаю и переживаю за вас, родная моя.
С любовью,
твоя Агата
8 марта [среда]
Дорогая мамочка!
Пожалуй, так трудно нам еще не приходилось за все время путешествия. Арчи и миссис Хайам поплыли из Кейптауна на пароходе в Дурбан, поднялся ужасный юго-восточный ветер, и я решила ехать с Белчером и Бейтсом на поезде. В среду мы до восьми часов вечера не выходили из салона: такого жаркого дня на моей памяти еще не было. Казалось, Столовая гора раскалилась докрасна
Первая ночь в поезде прошла хорошо. Когда я проснулась на следующее утро, мы уже были в Карру. За окном не было ничего, кроме камней, пыли, кустов и холмов – пейзаж пустынный и дикий, впрочем, в этом его очарование. Однако становилось все жарче, пока, наконец, поезд не превратился в раскаленную печь или сушильню для фруктов. Мы с Белчером почти весь день играли в пикет и пили содовую с лимонным соком!
Как только солнце село, снова стало прохладнее. Мы прибыли в Блумфонтейн рано утром на следующий день. К нам присоединились вернувшиеся из Ист-Лондона [29] Хайамы. Смотреть в Блумфонтейне особенно не на что: городок плоский и невзрачный. Днем секретарь сельскохозяйственного союза свозил нас на машине на местную маслобойню, а потом на государственную ферму, управляет которой майор Куинн. На ферме мы пили чай с ним, его женой и дочерьми, а еще с мистером и миссис Хелм и их тремя чудесными детьми (одна из них, девочка четырех лет, так похожа на мою Тедди! Упрашивала одну из дочерей Куиннов, чтобы та заплела ей в волосы цветы, а потом красовалась и с удовольствием повторяла: “Я служанка!”). Хелмы перебрались в Южную Африку на два года, потому что у мужа сильная астма. Он лозоискатель, мы все попробовали так найти воду, и у меня тоже почти получилось! Очень интересно! Майор Куинн рассказал нам о старом кафре, которому, кажется, уже больше ста лет: он помнит Блумфонтейн, когда тут был один-единственный дом, принадлежавший фермеру по фамилии Блум. Когда старика спрашивают, сколько ему лет, он гордо выпрямляется и отвечает: “Я родился до того, как люди начали считать прожитые годы!” (и все это с нескрываемой насмешкой).
29
Ист-Лондон – город в Капской провинции (ЮАР).
На следующее утро в 9.15 мы выехали в Гаррисмит и днем проезжали очень красивые пейзажи – холмы, как в Дартмуре в районе Ту-Бриджес. В Гаррисмит мы прибыли около полуночи, но спали в поезде, который перевели на запасной путь, а завтракать поехали в гостиницу. Перед тем как покинуть поезд, я обнаружила, что пропал мой фотоаппарат. Должно быть, его украли из купе, пока мы были в вагоне-ресторане. Я очень расстроилась, слава богу, что перед отъездом застраховала камеру, но все равно здесь они стоят дороже.
Гаррисмит – прелестный городок, расположенный примерно в 6000 футов над уровнем моря. Здесь холмы и свежий ветер. Нас покатали на машине по вельду [30] , мы посетили несколько ферм, принадлежащих членам семейства Де Егер, некоторые из которых говорят по-английски, а другие только по-голландски.
В понедельник мы уехали на поезде в 2.15 пополудни и прибыли в Дурбан на следующий день в 7 часов утра: наконец-то мы снова с Арчи! Когда мы только выехали из Кейптауна, Белчер был любезен, но в Блумфонтейне генерал Хертцог категорически отказался встретиться с ним, чем уязвил самолюбие Белчера. Сыграл роль и новый памфлет на экспедицию, предположительно написанный на африкаансе, а оказалось, что на верхненемецком. Беднягу Бейтса едва не убили за это. Но в конце концов просто официально уволили и сообщили, что он может возвращаться в Саутгемптон первым же пароходом. Однако в конце концов вместо изгнания просто отлучили от нашего главнокомандующего и приставили к нам с Арчи на время пребывания в Йоханнесбурге и Родезии. Белчер в Родезию не едет, возвращается на “Брайтоне” в Кейптаун и, если успеет, поплывет на “Софокле”. Но Арчи боится, что не успеет, и нам придется ехать вместе с ним на “Энее”!
30
Вельд – травянисто-кустарниковая саванна в Южной Африке.
Наш американский друг, мистер Мэйн, оказался в Дурбане и отвез нас в сад, где полным-полно голубых мартышек: они забираются на стол и пьют чай из ваших чашек. Дурбан красив, настоящие тропики…
(Остальное допишу позже. Началась забастовка, и почта ходит с перебоями.)
С любовью,
твоя Агата.
Продолжение в следующем письме…
…но (как все красивые места) очень похож на Торки! Когда едешь по “Верии”, такое ощущение, будто гуляешь по Уорбери. Я даже затосковала по дому.