Большое сердце маленького воина
Шрифт:
«Нужно держаться…» было последними мыслями Гертруды, чьё тело медленно и безнадёжно опускалось на морское дно.
«Это конец, бедная моя Адель…» последнее, что подумала тонувшая.
Она ещё пыталась барахтаться, но силы покинули её. Кажется, на этот раз ей уже не спастись…
Перед глазами, как вспышки молнии, замелькали лица: матери, Адель, Эдвина, епископа, Артура, Бруно… немного странно, что он тоже был среди прочих, важных в её жизни, образов… потом всё померкло.
Глава 32. Недружеская встреча
Эдгар так торопился на выручку внуку, что напрочь забыл о собственной безопасности, отправившись за ним следом в одиночку. Да и отряд королевской охраны отправился вместе с Артуром.
Он вывел из конюшни свою любимую лошадь, на которой не раз принимал участие в сражениях. Кобыла была немолодой, но он не нашёл в себе силы распрощаться с ней и променять на более молодую лошадку.
Эдгар любил лошадей. Что может быть лучше, чем мчаться во весь опор, чтобы ветер шумел в ушах? А потом остановиться, дать передохнуть преданной лошадке, погладить её по умной морде с вечно грустными, умными глазами.
… Первым, кого встретил капитан, войдя в монастырь, был Эдвин. Остальные монахи после трапезы были заняты чем-то на заднем дворе, а Эдвин остался дежурить на кухне. Сегодня как раз наступил его черёд помочь Марте.
… С момента, как она поселилась в обители монахов, прошло не так уж много времени. Но процесс готовки, уборки кухни и столовой она успела взять в свои руки. Это помогало ей меньше думать о погибших сыновьях. О Бруно, который легкомысленно пустился в авантюру, покинув мать и уйдя в неизвестном направлении. Куда и зачем, толком он ей объяснить не смог. Кажется, его совсем не заботят переживания бедной матери, нашедшей приют у чужих людей.
… Эдвин складывал принесённый со двора хворост у печи, когда на пороге кухни возникла фигура капитана. Племянник Генриха вошедшего не видел, он был повёрнут к нему спиной. Эдгар узнал его даже со спины, хотя они не встречались достаточно долго. С того самого дня, когда Эдвин отправился на охоту, а капитан с Артуром вторглись во дворец и захватили королевский трон.
— Вот ты мне и попался! Сейчас я отправлю тебя вслед за твоим дядюшкой! — Эдгар потянулся за верным кинжалом, отлично помня о характере Эдвина, и не ожидая с его стороны никакого сопротивления.
Он не заметил Марты, испуганно забившейся в угол кухни с крепко зажатой чугунной сковородкой в мозолистых руках. Марта начищала её до появления нежданного гостя.
Эдгар уже занёс свой кинжал над неподвижным, словно пребывающем под воздействием гипноза, растерянным Эдвином.
Внезапно Марта отмерла. Она выскользнула из угла, прижимая к груди увесистую посудину.
К счастью для неё, Эдгар не отличался высоким ростом. И всё же ей пришлось привстать на цыпочки, прежде чем тяжеленая кухонная утварь опустилась на затылок целиком занятого своей жертвой капитана. Не издав ни малейшего звука, тот тихо осел на пол, напрочь лишившись чувств на какое-то время. Эдвин отмер, переводя по-детски изумлённый взгляд с поверженного врага на смелую женщину.
— Ты спасла меня, — только и мог вымолвить он, запоздало приходя в себя.
Капитан не двигался, и Марта вдруг напугалась.
— Я убила его… — прошептала она, сильно бледнея и выпуская сковороду из безвольно обмякшей руки, хватаясь ею за сердце.
— Теперь я никогда не попаду в рай и не встречусь там со своими мальчиками.
Она беззвучно заплакала, опускаясь на пол рядом с телом капитана, не переставая причитать про себя.
— Я убила его…
В это время на пороге кухни появился епископ. Он был неподалёку, и услышал звуки какой-то возни, доносившиеся оттуда.
Застав плачущую Марту и бездыханного капитана, лежащего у её ног, он обескураженно и вопросительно посмотрел на Эдвина.
— Эдгар хотел убить меня, а Марта спасла, — пояснил тот епископу с глубокой печалью в глазах.
Снова в этом мире не обошлось без насилия. Отчасти в этом есть его вина. Если бы Марта не бросилась его защищать, капитан остался бы цел и невредим.
— Эдгар сказал, что хочет отправить меня вслед за моим дядей Генрихом, — добавил Эдвин всё также печально.
— Я убила его… — снова подала голос Марта, жалобно глядя на епископа.
— Как же я встречусь с моими сыночками, когда наступит мой последний шанс…
Отец Иосиф деловито склонился над лежавшим телом капитана, взял его за кисть руки, пытаясь нащупать у того пульс.
— Марта, он жив! — поспешил он обрадовать бедную женщину.
Но та как будто его не слышала, уставившись в одну точку и бормоча себе под нос что-то совсем непонятное.
Эдвин оставался единственным разумным человеком рядом с епископом, и тот сместил фокус своего внимания на него.
— Позови кого-нибудь из наших братьев. Нужно связать Эдгара, пока он не пришёл в себя. По сути, у нас есть теперь его признание в убийстве Генриха. Последние сомнения отпали у меня. Это значит, мы можем устроить народный суд над ним. Да и без Артура дело не обошлось, он тоже был на судне в тот злополучный день. Так что перед своим народом они предстанут вместе. До Артура пока сложно добраться. Если брать дворец штурмом, силы у нас и у противника неравны. Попытаться склонить солдат на свою сторону? Теперь, когда Эдгар в наших руках, сделать это гораздо проще. Пусть посидит пока в нашем подвале, там его никто не найдёт. Эдвин, ты понимаешь, — это наш шанс раз и навсегда покончить со злом, что творится в королевстве Белых Лилий!
— И что будет с ними после суда? — Эдвин уже забыл, как несколько минут назад едва не лишился жизни, столкнувшись с капитаном.
Он не хотел кровопролития и чужих страданий. Неужели нельзя всё решить мирным путём?
— Приговор им вынесет сам народ, — сурово сказал епископ.
— Но, пока Артур на свободе, об этом рано ещё говорить. Иди же за монахами, да не забудь про верёвки, чтобы получше связать капитана.
Глядя на поникшую спину удаляющегося с кухни Эдвина, Иосиф вздохнул.