Большое сердце
Шрифт:
Пребывание в заводских районах чрезвычайно плодотворно сказалось на укреплении боеспособности партизанской армии. Ее численность теперь возросла до 15 тысяч бойцов, почти 20 процентов составляли коммунисты.
Но обольщаться успехами было рано. Белогвардейцы старались все туже стянуть огненное кольцо вокруг партизан. Так, 18 августа под Ирныкшами белые внезапно наскочили на партизанские обозы. Лошади, обезумевшие от отчаянной перестрелки, заметались по улицам. Поднялся переполох, обоз вразнобой начал отступать. Но в это время в бой вступил интернациональный батальон мадьяр. Он принял на себя
Одновременно шел упорный бой и за деревню Зилим. Он длился три дня. Главком бросил сюда Богоявленский, 1-й Уральский, Стерлитамакский полки, Архангельский отряд и Верхнеуральскую кавалерию. Белогвардейцы не выдержали такого натиска.
К вечеру 20 августа разыгрался бой в районе Бердина Поляна, а ночью партизаны начали форсирование реки Сим. Переправа наводилась под огнем противника. Но потерь больших не было. Выручила находчивость Ивана Дмитриевича Каширина, который с двумя сотнями своих казаков перешел реку ниже переправы и неожиданно ударил по белым с фланга.
Новая жаркая схватка произошла на правом берегу реки Сим. Белых было более 7 тысяч, у них в изобилии имелись патроны и снаряды. Партизаны же смогли выставить против них всего лишь 4 тысячи бойцов, которые должны были беречь каждый патрон и не могли рассчитывать на поддержку артиллерии, оставшейся без боеприпасов. Но мужеству белорецких, верхнеуральских пехотинцев, конников из отряда Николая Томина и Григория Штырляева не было предела. Штыками и клинками они пробивались сквозь белые цепи и открыли отряду путь к железной дороге. Партизанские полки устремились на станцию Иглино.
…Придет время, и на этом горном пути, на берегах уральских рек поднимутся гордые обелиски и памятники в честь ратных подвигов доблестных красных партизан.
ВЫХОД ИЗ ОКРУЖЕНИЯ
Поселок станции Иглино расположен в зеленой долине, зажатой с трех сторон высокими, крутыми холмами. Сейчас эти холмы и долина ласкают взор зреющими хлебами, цветными коврами люцерны, источают какой-то особенный запах плодородия и сытости. А тридцать девять лет назад здесь клубился пороховой дым, вздымались смерчи взрывов, осколками выла смерть.
Многотысячная армия партизан под командованием Блюхера и братьев Кашириных, проделав труднейший горный переход по белогвардейским тылам, приближалась к станции. Иглино являлась своего рода барьером, перешагнув через который партизаны выходили из сплошного вражеского окружения. Понимая это, белогвардейские генералы решили уничтожить их именно здесь, на подступах к железной дороге. Местность, как нельзя кстати, благоприятствовала созданию мощного оборонительного рубежа и широкому маневру подвижными соединениями.
Сосредоточив возле станции несколько батальонов чехословацкого корпуса и полков дивизии имени Учредительного собрания, подогнав два бронепоезда и подтягивая части со стороны Стерлитамака, белые рассчитывали зажать партизан в кольцо. Но получилось обратное…
— Исходной
Перед фланговыми отрядами была поставлена задача перерезать железную дорогу в районе станций Шакша и Чуваш-Кубово, разобрать пути и вести наступление на фланги и тыл противника. Полк имени Степана Разина получил приказ зайти в тыл южной группировке и парализовать ее действия. Центральные отряды должны были вести наступление на станцию с фронта.
Бой начался под вечер 27 августа. Чехословацкие батальоны ринулись на Верхнеуральский и Белорецкий отряды. Мы предприняли ответный маневр. Одновременно с ударом фланговых отрядов повели контрнаступление и с центра. Обескураженный, опрокинутый противник заметался в партизанском кольце…
Исход этого боя явился для белых ошеломляющей неожиданностью. Как говорится, «пошли за шерстью, а пришли стриженые». И полезли всякие кошмары в головы битым генералам: «Партизаны идут на Уфу!!!» Засуетилась, заметалась белогвардейская Уфа, застучали ломы и заступы на ее подступах, задымились фитили под фермами железнодорожных мостов…
— В наши планы не входило взятие Уфы, — вступает в разговор бывший командир особой кавалерийской сотни белоречан Г. Д. Штырляев. — Уфа была хорошо укреплена, и брать ее, при недостатке боеприпасов, значило пойти на большие жертвы. К тому же взятие города не приближало нас к намеченной цели. Командование избрало более верный и прямой путь — на Кунгур, где, по слухам, можно встретиться с передовыми частями Красной Армии.
…После двухдневной передышки главные силы партизан под прикрытием Троицкого, Богоявленского и Архангельского отрядов двинулись к селу Красная Горка. Сейчас оно является центром Нуримановского района.
Село радует глаз крепкими и аккуратными срубами домов, тут есть клуб и школа с интернатом, детсады и ясли. А до революции в Красной Горке имелась лишь одна школа, грамотных же, в самом обыденном понимании этого слова, не насчитывалось и ста человек.
Забитые и придавленные нуждой жители, казалось, были совершенно безразличны ко всему происходящему вокруг. Единственно, что заставляло их прислушиваться К делам в стране, это забота о хлебе насущном. Но стоило бурному круговороту октябрьских событий вплеснуть в село отряды красных партизан, как жители сразу определили свое место в жестокой классовой борьбе.
— Радовалась беднота приходу партизанских отрядов, — вспоминает старожил села Шарафуллин Газиз, — каждый старался оказать гостеприимство, быть чем-нибудь полезным. А когда узнали, что партизаны хотят строить мост через Уфу, все способные работать вышли на берег.
— Вон где строили его, — указывает рассказчик на отлогий песчаный берег возле северо-западной окраины села. Там даже еще сохранились остатки свай…
Мы направились к месту переправы. Четыре небольших давно обрубленных столбика едва поднимались из галечной россыпи…