Большой круг: Такая война
Шрифт:
В этот миг Вар резко вскинул руку и повернулся в сторону небольшого холмика, из которого торчала трубка.
– Показалось, – расслабившись произнес десятник. – Дышит…
В следующий миг холм приподнялся, и из него показалась голова, плечи и руки Мака. Спустя несколько секунд он, откашливаясь, выполз из ямы. Постанывая от боли, дрожа от холода, он подошел к костру, на ходу стряхивая с себя пыль и комки земли.
– Как оно? – кивнул Билл, всматриваясь в перемазанное лицо парня.
– От-от-от… отбился, – кивнул подмастерье, едва попадая зубом
– Луна полоборота по небу сделала, – произнес Гурт, кинув взгляд на небосвод, усыпанный звездами. – Мы уж за худое думать начали.
– Маг тот темный, может, и мастер, – отхлебнув теплого супа, согретого на расходящемся костре, парень начал рассказывать: – Но в ритуалистике – ноль полный. Он меня проклянуть по-старому пытался. А проклятья старые все на тех, кто по земле ходят.
– Потому ты в землю зарылся, – догадался Вар. – Мертвого изображал?
– И да, и нет. Для проклятья я мертвый, а для поисковых заклинаний – меня не существует. Нет, и все. – Мак сделал еще несколько больших глотков и продолжил: – После третьего ритуала он, видимо, глаз совсем извел. Четвертое заклинание он пытался без ритуала сделать. Только ничего не вышло у него. Я успел глаз в гной обратить, пока он заклинание на поиск сделать пытался.
Воины переглянулись.
– Так значит, вышло все? – спросил Билл.
– Вышло, – кивнул подмастерье.
– Завтра с утра в путь? – с надеждой поинтересовался Гурт.
– К заставе, – приходя в себя, кивнул Мак.
Вар продолжил точить меч, а Билл решил поставить кашу еще раз, видя, как быстро умял остатки подмастерье. Гурт продолжил постепенно подкладывать ветки, и только Рум больше не произнес ни слова. Разве что несколько раз кинул встревоженный взгляд на мага.
– Говорят, внешнюю заставу делали как первый фронт, – бормотал Гурт, устало переставляя ноги. – Там планировали серьезную стену построить и перекрыть ущелье совсем, но, как обычно бывает… Кто-то увел деньги, кто-то начал верещать о излишних военных расходах… А еще болтают, что клан «Древней сосны» отказался выполнять распоряжение императора. Вроде как он на них повесил строительство стены.
– Не, – подал голос Вар. – Там не так было. Никто не смеет ослушаться указа императора. Даже великие кланы. «Древняя сосна» выпросила у императора отсрочку в пятьдесят лет. У них наследники грызню начали. Внутри клана почти война.
– И император разрешил им грызться дальше? – с сомнением поинтересовался Мак. Его взгляд устремился на вершину, до которой было еще несколько часов ходу.
– А бог его знает, но стена у внешней заставы и крепость накрылись медным тазом, – пожал головой Гурт. – От степняков хватает, а саторцы могли и в обход пройти в империю. Через ущелье оно, конечно, ближе, но на нем клином свет не сошелся.
– Как видишь, сошелся, – Вар оглянулся назад. Остальные солдаты тоже едва переставляли ноги. Весь дневной переход они шли без остановок и сейчас были готовы упасть прямо на камни там, где стояли.
– Надо передохнуть малость, – произнес Гурт, оценив состояние солдат. – Передохнуть и последний рывок сделать. С этой сопки заставу видно. Тут часа два ходу, не больше.
Мак кивнул и присел у огромного валуна, покрытого мхом.
– Дышать тяжело, – тихо произнес он, растирая колени руками, одетыми в стальные перчатки. – И колени гудят…
– Это горы силу забирают, – подал голос Билл. – Горы всегда забирают твою силу, если ты их не по чину оседлать решил.
– Верно говоришь, – кивнул Гурт, усаживаясь рядом. – И пока ты с них не сойдешь – силу не вернут…
– Горная болезнь, – еле слышно произнес Мак по-русски.
– Перекусить надо, – произнес Рум, доставая кусок подсохшего хлеба. – И думать, как костер жечь будем. Тут дров нет…
– У Жака мешок, – кивнул на молодого парня Вар. – С навозом засохшим. Горит слабо и воняет, но долго, и весит не много.
Каравай хлеба и небольшой кусок сыра разделили на всех и пустили по кругу бурдюк с сильно разбавленным самогоном.
– А руки у тебя навсегда черными останутся? – вдруг спросил Вар, глядя, как Мак облизывает стальные накладки на пальцы.
Мак замер и взглянул на грязные перчатки, которые не снимал уже несколько дней. Потом взгляд перешел на воина.
– Навсегда, – кивнул он. – Да и не руки это, если разобраться.
– А что?
– Артефакты. Артефакты из моей плоти. – задумчиво ответил подмастерье. – По другому было бы долго и сложно. Мне, чтобы биться силой так, как сейчас, еще полгода заниматься надо было бы.
Парень устало вздохнул и поднял взгляд к голубому небу.
– Помнишь, мы медь собирали и золото? Перед тем как на лагерь перевалочный напасть? Вот с той меди, золота и своей плоти я артефакты и сделал. – Мак обвел взглядом воинов. – Не было у меня другого выхода. А то, что осталось – вечерами на заготовки для баньши делал.
– А как ты теперь с ними, – Гурт указал на стальные перчатки. – Ты теперь до смерти будешь в перчатках ходить?
– Лучше так, чем силой все подряд пачкать, – пожал плечами Мак. – Ладно бы я магом жизни был или света. Если я пальцем живого коснусь, оно помереть может, а не погибнет, так проклятье заработает.
Мак стащил перчатку и отломил рукой кусок хлеба. Прямо на глазах хлеб начал темнеть и покрываться плесенью.
Вар и Гурт переглянулись.
– Больно высока цена, – покачал головой седой десятник.
– А меня торговаться не звали, – выдавил подмастерье горькую усмешку. – Либо так, либо никак.
Мак кивнул Биллу.
– Там еще немного осталось огонь-воды? Рану бы промыть…
Здоровяк кивнул и достал из своей сумки почти пустой бурдюк с самогоном и остатки чистой тряпки.
– Держать надо? – спросил Вар, глядя, как укладывается на спину подмастерье.
– Справлюсь, – выдохнул парень, готовясь к очередной экзекуции.
Билл размотал повязку и смочил в самогоне тряпицу.