Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером
Шрифт:
6. Предан мужчиной, единственным имевшим связь и адрес, полученные от вас. Я с другом был арестован в дек. По этому адресу найден материал. Друг приговорен к смерти. Жена: 10 лет. Мой швейцарский друг в П. арестован в апреле. Бланше в мае. Четыре знакомых сотрудника также арестованы. Из аппарата все связи, вкл. с франц. минист. и генштабом, безопасностью, известны только ГА.
Анри Робинсон, сообщая, что он был: «Предан мужчиной, единственным имевшим связь и адрес, полученные от вас...», имел в виду курьера присланного из Москвы для восстановления контакта с военной разведчицей Альтой.
«...В
Альта — Ильза Штёбе, совсем юной, ей было тогда двадцать лет, стала агентом советской военной разведки. Еще до установления фашистской диктатуры в Германии она работала корреспондентом немецких и швейцарских газет в Варшаве. Профессиональными знаниями, умом и доброжелательностью она завоевала уважение своих коллег-журналистов и авторитет в дипломатических кругах. Молодая, красивая и жизнерадостная, она больше десяти лет образцово выполняла все поручавшиеся ей задания, проявляя при этом находчивость, изобретательность и творческую инициативу. После нападения гитлеровцев на Польшу Ильза Штёбе переехала в Берлин и поступила на службу в информационный отдел Министерства иностранных дел. Там она добывала чрезвычайно ценную информацию, особенно о дипломатических маневрах гитлеровского правительства, его намерениях порвать договор о ненападении с Советским Союзом и о подготовке нападения на СССР.
12 сентября 1942 г. Ильза Штёбе была арестована и в течение нескольких недель подвергалась зверским пыткам. Она героически переносила истязания и не сказала палачам ни слова. Ее молчание спасло жизнь многим другим немецким патриотам.
В квартире Ильзы Штёбе на Виландштрассе, 37, гестаповцы устроили засаду: там поселилась их сотрудница, а в доме напротив дежурили двое полицейских. Им пришлось долго ждать появления советского агента.
26 октября 1942 года, около пяти часов вечера в доме № 37 появился человек среднего роста, в плаще и с чемоданом в руках. Он вошел в квартиру, где его встретила агентка гестапо, выдававшая себя за Ильзу Штёбе. Ничего не заподозрив, Кестер оставил свой чемодан, в котором оказалась рация, и сказал, что привез денежную расписку агента Арийца, который перестал активно работать.
Советник германского посольства в Польше Рудольф фон Шелиа, большой любитель карточной игры и прожигатель жизни, был вечно в долгах, и, используя эту пагубную страсть, его неоднократно выручал знакомый корреспондент газеты «Берлинер Тагеблатт» Рудольф Гернштадт, а в действительности сотрудник советской военной разведки, ссужавший немалыми деньгами, в том числе и в «долг». Он получил однажды, в 1938 году, у незадачливого дипломата-картежника расписку на 6500 долларов, которая сыграла трагическую роль в его дальнейшей судьбе.
Накануне Второй мировой войны Рудольф фон Шелиа был отозван в Берлин, где продолжал свою работу в германском Министерстве иностранных дел, где, как известно, стала работать Ильза Штёбе.
После нападения гитлеровской Германии на Советский Союз связь с московским Центром была прервана. Чтобы восстановить связь с берлинскими антифашистами, 24 августа 1941 года Кенту (А.М. Гуревичу) была направлена «радиограмма,
Как уже рассказывалось, А.М. Гуревич выехал в Германию, где находился с 26 октября по 5 ноября 1941 года, встретился с Харро Шульце-Бойзеном и Арвидом Харнаком, а также с радистом Ильзы Штёбе — Куртом Шульце, которому передал свой шифр.
Но берлинские радиопередатчики так и не заработали, починить аппараты не удалось.
К июлю 1942 года гитлеровская контрразведка смогла расшифровать радиограммы, перехваченные ими в эфире, захваченные в Брюсселе в декабре 1941 года. Были установлены имена и адреса людей, указанные в радиограммах.
В августе 1942 года начались аресты членов организации Харро Шульце-Бойзена и Арвида Харнака. И как уже было сказано, 12 сентября была арестована Ильза Штёбе.
8 октября 1942 года от имени Альты в Москву было послано сообщение с просьбой выслать деньги и инструкции для ее агента в Министерстве иностранных дел, чтобы активизировать его деятельность.
В Центре, не подозревая никакого подвоха, всерьез отнеслись к просьбе Альты, не зная, что она арестована еще 12 сентября и подвергается в те дни страшным пыткам гестаповских палачей.
Парашютист Генрих Кенен — агент военной разведки Кестер — был сброшен в районе города Остероде, в Восточной Пруссии, в середине октября. Он должен был под видом направляющегося в отпуск солдатафронтовика прибыть в Берлин, где установить контакт о Ильзой Штёбе и Рудольфом фон Шелиа. В качестве вещественного пароля у него была расписка на полученные в 1938 году 6500 долларов.
26 октября он появился, как мы уже знаем, в берлинской квартире Ильзы Штёбе, где встретился с агенткой гестапо.
«Кенена взяли в кафе «Адлер», — писал Жиль Перро. — Неизвестно, под пытками ли он заговорил или обошлось без физических истязаний, но Кенен был просто раздавлен тем, что гестапо знает о нем все благодаря показаниям первых четырех парашютистов. «Мы бросили ему в лицо его московский адрес, номер трамвая, на котором он ездил в разведшколу, форму дверей в этом здании, имена слушателей и преподавателей, имена его друзей и т.д.; ему стало ясно, что он разоблачен и что его предали» {18}
Генрих Кенен заговорил.
Расписка Рудольфа фон Шелиа также сделала свое черное дело.
Ильза Штёбе, Курт Шульце, Рудольф фон Шелиа были казнены в берлинской каторжной тюрьме Плётцензее 22 декабря 1942 года.
Гитлеровцы давно следили за Анри Робинсоном, зная о его связях с видными деятелями Коминтерна.
«В декабре, убедившись в том, что следы Робинсона не ведут никуда, кроме как к нему самому, гестапо решило арестовать его, — рассказывал Леопольд Треппер. — Мой последней разговор с ним состоялся 21 ноября, через два дня после арестов на фирме «Симэкс». Я растолковал ему положение нашей группы, и по обоюдному согласию было решено прервать все контакты между нами. Во время этой встречи Гарри, не знавший об аресте Франца Шнайдера, все же был очень встревожен и не скрывал этого. Он также не знал, что за его тайным жилищем в Пасси уже тоже ведется наблюдение».