Большой вопрос (Записки юриста)
Шрифт:
Разрыв произошел наутро после того как Взлетов имел неприятный разговор с руководителем института. Молча, с подчеркнутой демонстративностью, Михаил Кузьмич положил на стол деньги для Антонины Николаевны и Светланы. К деньгам была приложена записка: «Вам на содержание». Прочтя бездушное, оскорбительное слово «содержание», Антонина Николаевна разрыдалась при дочери. Светлана сделалась свидетельницей семейной сцены. Сбылось то, о чем (тогда еще не имея оснований) писал Взлетов в первом своем заявлении в суд.
С этого дня между супругами установилось полное молчание. Каждый месяц
Антонина Николаевна, столько лет прожившая с мужем душа в душу, решила обратиться в институт. Неужели товарищи Михаила Кузьмича не образумят его?
Узнав об этом, Взлетов стремительно ворвался в кабинет директора:
— Поведение моей жены я иначе не могу назвать как предательством! До сих пор я не жаловался на свою жизнь, хотя имел к этому все основания, но теперь прошу: помогите мне! Моя работа не должна находиться в зависимости от скандалов этой женщины!
Директор пытался смягчить ожесточение Взлетова, но тот ничего не хотел слушать. Кончилось тем, что директор развел руками:
— Мне очень прискорбно видеть вас, Михаил Кузьмич, в таком состоянии. Верю, верю, что вам тяжело. Однако и состояние Антонины Николаевны показалось мне нелегким. Что же я могу предпринять? Не устраивать же очную ставку? Постарайтесь сами найти выход.
— Я его найду, — сухо ответил Взлетов и вышел из кабинета.
…Прошло шесть месяцев с того дня, когда суд отказал ему в иске. Взлетов снова поднял вопрос о разводе. Доводы нового искового заявления не отличались ни новизной, ни убедительностью. Однако на этот раз Взлетов не скрыл своей ненависти к жене.
И всё же, как убедился прокурор Кузнецов, продолжая изучать материалы дела, за эти шесть месяцев в конфликте супругов произошли изменения. Конфликт разросся, привлек внимание многих людей.
Суд получил ряд писем от женщин того дома, где жили Взлетовы. В письмах сурово осуждалось поведение Михаила Кузьмича.
«Не давайте ему развода, не потакайте его самодурству, призовите к порядку…», — писали женщины.
Высказал свое отношение к конфликту и местком института. Вызванный в суд по просьбе Взлетова, представитель месткома передал суду письмо за подписью заместителя председателя. В письме указывалось, что жена Взлетова не щадит его авторитета, позволяя себе публично унижать достоинство мужа. Выражалась тревога по поводу того, что семейные неурядицы пагубно влияют на деятельность крупного научного работника. И, наконец, в письме подчеркивалось:
«Профессор Взлетов заверил местный комитет в своей готовности материально обеспечить гражданку А. Н. Взлетову и ее дочь Светлану».
Противоречивость этих документов вызвала среди судей разногласия. Когда же через год во время очередного судебного разбирательства (дело тем временем поступило к третьему составу Городского суда) Взлетов заявил, что у него появилась вторая семья и что в этой семье ожидается ребенок, — разногласия между судьями стали
На суде Антонина Николаевна заговорила сдержанно, почти ничем не обнаруживая волнения.
— Скажи, Миша… (даже здесь, в суде, она продолжала звать мужа по имени) ты серьезно веришь в ее любовь? Молчишь? Совесть не позволяет ответить?.. Нет, она не тебя полюбила, Миша. Полюбила твое положение, твою профессорскую ставку, твои деньги. А я ведь полюбила тебя, когда ты был простым рабфаковцем, ничего не имел, кроме надежд. И никто тогда не знал, сбудутся ли они. Смотри, Миша, не просчитайся! Не ты первый, не ты последний!
— Прошу суд оградить меня от выпадов! — вскочил Взлетов.
Антонина Николаевна посмотрела на мужа и укоризненно покачала головой.
Итак, Взлетов в защиту своего иска выдвинул новый факт — возникновение у него второй семьи. Факт этот оказал значительное влияние на последнее судебное решение.
Судьи этого состава рассуждали так: истец продолжает настойчиво добиваться развода. Несмотря на то, что ранее ему было отказано в иске, семью восстановить не удалось. Больше того, за это время возникла вторая семья. Закон не признаёт фактического брака, следовательно, не признаёт и фактическую семью. Однако вторая женщина и ее ребенок ни в чем не виноваты. Не будет ли разумнее признать создавшееся положение?
И всё же главным мотивом, определившим новое решение, были не эти соображения. Судьи учли, что перед ними большой специалист, крупный научный работник. Надо создать ему нормальные условия для работы. Конечно, в новом его предполагаемом браке бросается в глаза рискованная разница возрастов. Однако законом этот вопрос не регламентируется, а следовательно, не подлежит и обсуждению суда. Что же касается ответчицы, — в известной степени и она повинна в распаде семьи. Повинна подозрениями и ссорами, которые допускала со своей стороны в момент возникновения конфликта.
Суд постановил удовлетворить иск Михаила Кузьмича Взлетова: расторгнуть его брак с Антониной Николаевной.
Узнав от некоторых месткомовских доброжелателей о том, что прокуратура занялась его делом, Взлетов решил проявить инициативу и встретиться с прокурором, не дожидаясь его приглашения. Он понимал, что Антонина Николаевна может вызвать к себе нежелательное участие, даже сочувствие. Эти настроения следовало немедленно парализовать.
Кузнецов встретил Взлетова так приветливо, так радушно, словно к нему в кабинет вошел не истец по делу, а добрый старый знакомый.
— Прошу, профессор, прошу! Рад вашему приходу. Садитесь, пожалуйста!
Взлетов опустился в глубокое кресло и подумал: «Может быть, прокурор принимает меня за другого?». Он ожидал более официального, даже недоброжелательного приема.
— Моя фамилия Взлетов…
— Это мне известно, Михаил Кузьмич!
— Позвольте… разве мы знакомы?
— И да, и нет. Скорее да, чем нет, — улыбнулся Кузнецов. — Я знаю вас по материалам дела, по фотографическим карточкам. Как только вы вошли, сразу узнал… Однако мало знать человека по одним бумагам. Потому-то я и рад вашему приходу, профессор.