Болтик
Шрифт:
Но скоро полоса твердого песка прервалась. Сверху бежал в реку ручей. Это был небольшой ручеек, но в рыхлых откосах он вырыл целый каньон, а ниже устроил вокруг себя мешанину из жидкой глины и песка.
И никакого мостика.
Максим глянул вверх. Забираться в кусачие джунгли, а потом лезть через каньон, конечно, не хотелось. После этого опять целый час отцепляй репьи.
Максим прищуренным взглядом посмотрел на тот берег ручья. Ширина песчано-глинистой каши вместе с ручьем была метра четыре. А глубина казалась совсем небольшой,
После смелых дел, которые сегодня успел Максим совершить, отступать ли перед ручейком?
Он снял сандалии, затолкал в них носки и кинул обувь через ручей. Потом осторожно, однако без боязни ступил в месиво.
Ух какое оно было холодное! Наверно, в ручье была талая вода из остатков снега. А может быть, его питали холодные ключи. Максим сразу увяз до середины икр и передернул плечами. С чмоканьем выдергивая ноги, он добрался до ручья. Ручей был еще холоднее. А погрузился Максим еще глубже, до колен, и замочил край бинта. Но зато близок был конец опасного пути. Максим сделал шаг, второй… и вдруг почувствовал, что больше нельзя шагать: когда он пытался поднять одну ногу, другая в тот же миг уходила глубже.
Максим испугался не сразу. Сначала он просто остановился, чтобы подумать: как легче выбраться. Но едва начал он думать, как понял, что все равно погружается – если даже не шевелиться. И тогда он по– чувствовал, как тихо и пусто вокруг. Лишь наверху гудели невидимые автомобили.
Максим вспомнил про зыбучие пески, в которых люди исчезают с головой, и у него заледенели не только ноги, а даже затылок.
Неужели? Неужели это правда может быть? Через несколько дней найдут в глиняной жиже промокшую пилотку… А может, вообще ничего не найдут! Если дождь смоет на песке следы, оборвавшиеся у ручья…
А что будут думать мама с папой? И Андрейка?
Фу, какая чушь лезет в голову! В полутора метрах от твердой земли. В конце концов, можно плюхнуться плашмя и дотянуться вон до того сухого выступа с кустом бурьяна.
Но падать в жидкую глину! А форма?
Яростно дернулся Максим вперед! Но зыбь не пускала, и он тут же ушел в нее с коленями. Бинт скрылся.
Максим испугался сильнее. Но все же он, конечно, не верил всерьез, что может потонуть. Иначе в его голове не запрыгали бы другие тревожные мысли. А они запрыгали.
Сначала Максим подумал, что жидкая грязь доберется сквозь бинт до раны и тогда уж наверняка случится какое-нибудь заражение. Но тут же вспомнил про уколы и успокоился: после них не страшны, конечно, никакие микробы. Другая опасность была серьезнее: ноги ломило от холода, и дело могло кончиться воспалением легких. Или ангиной. В любом случае Максим надолго охрипнет. Как же тогда петь? И если заболеет, когда же его примут в пионеры?
Но эти мысли занимали его лишь несколько секунд. Он погружался. Ледяная жижа пошла все выше по ногам и почти добралась до штанов. Теперь, если даже упадешь, не дотянешься до суши! Закричать?
Максим отчаянно оглядел
Если бы в реке тонул, другое дело. А то увяз из-за собственной глупости в какой-то каше посреди сухой земли и теперь, значит, надо орать "спасите"?
Нижние кромки штанов уже коснулись жижи и начали намокать. Может быть, все же рвануться и упасть плашмя, а потом – изо всех сил руками, ногами?
Максим еще раз кинул взгляд на откосы… Сверху, прыгая с уступа на уступ, бежала девчонка. .С жердью! Максим сразу понял, что девчонка, хотя она была с короткой стрижкой, в джинсах и полосатой, похожей на тельняшку майке. Совершенно по-девчоночьи она кричала:
– Ой, минуточку, минуточку подержись, я сейчас!
Золушка и принц
На твердом берегу Максим отдышался и украдкой глянул на девочку. Он чувствовал, что выглядит не геройски: взъерошенный, испуганный, с перемазанными ногами. Недавняя опасность казалась теперь пустяковой. Подумаешь, увяз повыше колен! А девчонка, наверно, хихикает про себя над его испугом.
Максим сделал равнодушно-досадливое лицо и небрежно сказал:
– Ч-черт… Угораздило влипнуть. Чуть не извозился.
– Здесь не очень опасно, – сказала девочка. – Выше, чем по пояс, ты бы не увяз.
Максим опять бросил на девчонку быстрый взгляд: это что, насмешка? Но нет, у нее даже в глазах не было улыбки. Она просто успокаивала Максима. Он пожал плечами.
– По пояс! На кого бы я стал похож! И так…
Он посмотрел на свои ноги. Они были словно в пятнисто-серых мокрых чулках. По ним сбегали струйки жидкой глины, оставляя светлые полоски.
Максим пошевелил грязными ступнями.
– Пойду отмываться.
Он хотел направиться к реке, но девочка ухватила его за рукав.
– Не сходи с ума! Вода знаешь какая ледяная!
Ноги у Максима все еще ломило от недавнего холода, но он храбро усмехнулся:
– Наверно, не леденее, чем там. – И он кивнул на ручей.
Но девочка сказала, не отводя спокойных голубовато-серых глаз:
– Не выдумывай, пожалуйста. Пойдем наверх, там есть колонка. И бинт надо сменить.
Значит, она разглядела повязку под слоем глины?
– Где же я возьму другой бинт? – сказал Максим.
– Пойдем.
Максим пожал плечами. Как мужчина, уступающий женскому капризу. Взял сандалии и стал подниматься за девочкой по змеистой тропинке.
Идти босиком было непривычно. Под ноги попадали острые крошки. Максим несколько раз оступался и чуть не потерял равновесие. А схватиться за стебли он не мог – в одной руке обувь, в другой болтик. Даже там внизу, хватаясь за спасительную жердь. Максим не выпустил его. Верный болтик был по-прежнему с Максимом. И, ощущая в пальцах привычную ребристую тяжесть винта. Максим тихо радовался этому, несмотря на все неприятности.