Бомба времени
Шрифт:
— Теперь, — оживленно сказал он, — мы можем начать иметь с вами дела. — И он с надеждой сверкнул на меня своими маленькими красными глазками.
— Настала моя очередь спросить у вас, какие дела, — сказал я. — Ладно, спрашиваю: какие дела?
— Во всей Вселенной, где только имеется жизнь, существует лишь один вид дел. Есть что-то, в чем нуждаетесь вы, и что-то, в чем нуждаюсь я. И мы обмениваемся.
— Звучит просто. Так в чем нуждаюсь я?
— Разумеется, в информации.
— А ваш интерес?
Он шевельнулся, сменил позу и махнул сиреневой рукой.
— Вы можете выполнить
— Давайте начнем с информации.
— Конечно... Что первое? Сенатор?
— Он не сенатор. Он агент по имени Барделл.
— Барделл — это Барделл, — заявила сиреневая ящерица. — А сенатор — сенатор.
— Если это образец информации, то не думаю, что стоит продолжать.
— Вы, — сказал человек-ящерица с видом глубокого наслаждения, — жертва заговора.
— Я и сам это знаю.
— Ну, же, Флорин, не отмахивайтесь от того, что я сообщаю вам, — он достал из-под розовой жилетки длинный мундштук, вставил в него коричневую сигарету и сунул мундштук в уголок рта, словно созданного для того, чтобы ловить мух на лету, потом затянулся и выпустил из ноздрей-дырочек бледный дым.
— Не думаю, что теперь вам проще верить, — сказал я. — Если только это действие не должно убедить меня, что вы двигаетесь не в том направлении.
— О, я вовсе не собираюсь ни в чем вас убеждать. Я чувствую, что факты станут говорить сами за себя...
— Где мисс Реджис?
Дисс нахмурился. Даже мундштук в его рту повис.
— Кто?
— Девушка. Хорошая, спокойная маленькая леди, не похожая на остальных игроков. Она пытается помогать мне, даже не знаю, почему.
Дисс покачал головой.
— Нет, — рассудительно сказал он. — Действительно, Флорин, настало время, чтобы вы уже начали отличать реальное от иллюзорного. Не существует никакой вашей леди.
Я шагнул к нему, и он слегка отпрянул.
— Вот это да! — удивленно воскликнул он. — Может, нет необходимости мне указывать, что я не восприимчив ни к каким поспешным силовым действиям с вашей стороны? — Он изобразил мне улыбку.
— Я уж точно не союзник, Флорин, но я не собираюсь навредить вам... И, как я уже сказал, вы можете быть полезны мне. Не лучше ли было бы, если бы мы все обговорили вполне рационально и занялись делами?
— Ладно, — сказал я. — Устал я спорить с вами.
— Ага, умный вы парень. Итак, заговор, благоприятный такой заговор, знаете ли, но все же заговор.
— Последние сообщения с фронта указывают, что он не выходит. Можете этому не поверить, но в настоящий момент я считаю, что веду откровенный разговор с добренькой такой саламандрой.
Дисс открыл рот и издал шипящие звуки, которые, как я предположил, являлись смехом.
— Признаю, это должно сбить вас с толку. Однако, не забывайте применять простой критерий: факты есть факты, как бы они ни выглядели. И если мои слова освещают саму ситуацию, тогда, даже если я и не настоящий, то хуже от этого не становится.
— А еще у меня болит голова, — сказал я. — Вы сказали о существовании заговора, просто чтобы сохранить мой здравый смысл. А как насчет того, чтобы упомянуть, кто эти заговорщики и почему их интересует восстановление моего здравомыслия, если оно вообще у меня было.
— Они — Научный Совет, правительственная
— Это вас кто-то обманул, Дисс. Единственные исследования, какие я проводил, это выяснял, кто нажал курок или всадил хлебный нож, в зависимости от обстоятельств.
Он отмахнулся от этого.
— Явная попытка все рационализировать. Ваш собственный здравый смысл должен уже подсказать вам, что настало время расширить сферу вашей самооценки. Неужели я стал бы впустую тратить время, беседуя с обычным частным детективом, со здравым смыслом или лишенным оного?
— Я пас. Продолжайте.
— Ваш последний проект в качестве Председателя был разработкой устройства для исследований сна, аппарат, разработанный для поисков подсознательных символов, а в дальнейшем для их конкретизации и воплощения без бессознательных разумных действий, доступных для исследования. Вы настояли на том, чтобы самому пройти первый тест. Но, к сожалению, из-за усталости и напряжения, вы не справились с переживаниями. Ваш разум избрал новый путь бегства от действительности, и вы сбежали в вымышленный мир, вами самими же изобретенный.
— Я разочарован в себе. А я-то думал, что мог создать что-то более интересное, чем преследования, бегство, выстрелы и все банальные страшилки.
— Правда? — хихикнул Дисс, словно открыл клапан, чтобы немного сбросить излишнее давление. — Познайте себя, Флорин. Вы ученый, теоретик, а не боевик. Вы ухватились за возможность избавиться от ответственности в простом мире грубого закона: убей или умри. Но ваши лояльные прихвостни, вполне естественно, были далеки от подобного поворота событий. Им было необходимо вернуть вас из вашего вымышленного мира. Вы стали личностью, легендарного символа жителя Старой Земли по имени Флорин. Ван Уоук противостоял такому бегству, дав вам задание — точнее, вашему вымышленному персонажу, — следовать определенным маршрутом, а потом стал возводить на вашем пути препятствия, с целью выковырять вас из вашего убежища. Все шло, как было запланировано — до определенного места. Вы приняли вымышленное задание, начали действовать. А потом все вдруг резко спуталось. Неожиданно возникли незапланированные элементы, все осложнив. Ван Уоук попытался все прервать, но не сумел это сделать. Все вышло у него из-под контроля. Он больше не контролировал Машину Грез.
Он сделал паузу, явно ожидая вопроса. И я задал этот вопрос.
— Разумеется, главным стали вы, — сказал он. — Вместо того, чтобы действовать, как пассивный получатель импульсов, подаваемый в ваш мозг, вы перехватили их и соткали из них новую матрицу, более соответствующую вашим потребностям и, в частности, потребности цепляться за избранную вами роль.
— Что вы подразумеваете под «Старой Землей»?
— Вы все еще не вспомнили? — сказал Дисс. — Часть вашего разума старательно заменила ситуацию, которую вы сочли невыносимой, новыми реалиями. Снабжая вас данными из другого источника, я обхожу вашу оборонную линию с фланга. Что же касается Старой Земли — такое имя носит незначительный мелкий мирок, который отдельные люди считают исходным домом Человечества.