Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней

Пестов Станислав Васильевич

Впрочем, ряд специалистов полагает, что все это не совсем так многое нужно отнести к пропагандистской шумихе. Во всяком случае во времена одного болтливого генсека состоялся незапланированный эксперимент, который вызвал сомнения у населения в «надежности» «непроницаемой» ПВО — в Москву через границу СССР и через все «кольца» пролетел на самолете немецкий хулиган Руст и нагло сел в центре столицы — на Красной площади…

Ракеты для первых С-25 могли уничтожить вражеский самолет не далее 25 км от места своего старта. В последующих разработках (С-75, С-125) дальность и потолок ракет возрастал, пока не появились сверхсекретные знаменитые во

всем мире С-300, которым по плечу поразить самолет на расстоянии в 150 км. А скоро на вооружении появятся новейшие С-400!

Система ПВО вокруг Москвы была не только уникальной, но единственной в СССР и вообще в мире. Конечно, Джугашвили думал и о своем народе. Народ ему был нужен — требовалось много людей для заполнения концлагерей, для рабского труда в колхозных резервациях, на стройках и заводах и, естественно, для армии. Но денег на создание ПВО для всей страны явно не хватало. Даже для ядерного центра и городов с мощной оборонной промышленностью. Предстояло сделать выбор и, разумеется, своя рубашка оказалась ближе к своему телу…

За разработку С-25 Расплетину присвоили звание Героя Соцтруда, стал Героем и Минц. Андрей Колосов получил орден Ленина. Со временем Андрей Александрович стал начальником и Главным конструктором Особого КБ — ОКБ-41.

Среди участников разработки под руководством Расплетина, получивших звания Героя Соцтруда, значился и член-корреспондент АН СССР Григорий Кисунько. О нем и пойдет дальше речь.

За что боролись

Вскоре после того, как построили систему ПВО вокруг Москвы, выяснилось, что она особо и не нужна. Ну не то, чтобы совсем не нужна, но главной опасностью уже стали ракеты с ядерным боезарядом. Конечно, в случае военного конфликта Москву тогда обстреляли бы не только ракетами — к ней прорвалось бы некоторое количество стратегических бомбардировщиков В-52 с термоядерными бомбами, и в этом случае С-25 должна была подтвердить свою эффективность.

Но даже 2–3 ракеты с боеголовкой в одну мегатонну (у США уже были такие!) могли полностью уничтожить Москву. Справиться с ракетой тогдашней С-25 было почти не под силу — боеголовка намного меньше корпуса самолета и летит она со скоростью на порядок выше, чем «тихоходный» бомбардировщик. Да и падает боеголовка с высоты в сотню километров, недосягаемой для С-25.

Положение с С-25 сложилось такое же, как и с первыми атомными зарядами, с сахаровской «слойкой», с первыми королевскими ракетами — образцы сделаны, громадные деньги затрачены, ордена, премии и звания получены, а боевого применения практически нет!

Но такова, видимо, диалектика создания высокотехнологичного, высокоэффективного оружия — сразу оно не получается. Зато в процессе его рождения возникают и набирают силу коллективы разработчиков, рождается кооперация науки, производства и армии, возникают новые отрасли, новые материалы и новые технологии.

А тем временем приняли на вооружение королевскую ракету Р-5М с ядерной боеголовкой, и тут уж заволновался Генштаб по поводу неспособности С-25 справиться с ракетами врага, которые, поди, у него тоже готовятся и нацеливаются. Маршалам стало боязно и неуютно в столице. Они обратились в ЦК и запуганная партийная номенклатура отчаянно задергалась. Летом 1956 года вышло Постановление Совмина о начале разработке системы противоракетной обороны столицы — ПРО.

Задача ставилась аналогичная — ни одной ракетной боеголовки не пропустить в столицу! Иначе…

Впрочем,

еще за год до выхода Постановления в КБ-1 возникла группа под руководством Кисунько, которая уже прорабатывала идеи ПРО.

Нужно было, прежде всего, решить три задачи. Первая — попасть в боеголовку вражеской ракеты, стартующей с земли ракетой «земля-воздух», то есть «антиракетой». Вторая — повредить антиракетой боеголовку настолько, чтобы ядерный взрыв не произошел. Ну и третья, которая на самом деле наипервейшая — «увидеть» боеголовку, когда она еще далеко за горизонтом и суметь отделить ее от других, в том числе и ложных целей.

Все три задачи в начале казались неподъемными, и многие, если не большинство, уверяли в недостижимости решения.

Действительно, только спустя шесть лет, в 1961 году Кисунько экспериментально доказал — антиракета умеет перехватывать боеголовку ракеты Р-12 (тех самых, что вскоре повезут на Кубу).

Нелегко решалась и вторая задача — осколки антиракеты далеко не всегда надежно повреждали ядерную боеголовку. Научный руководитель КБ-11 Харитон предложил тогда эксперимент на Семипалатинском полигоне, в котором ядерный заряд устанавливался на антиракету, чтобы она безотказно уничтожала ядерную боеголовку ракеты «противника». За что, как говорится, боролись, на то и напоролись…

О необычной иллюминации

В США с самого начала ПРО строилась на твердотопливных многоступенчатых антиракетах с термоядерным зарядом в одну мегатонну — в этом случае особой точности для попадания не требовалось, но радиоактивные осадки от взрывов своих антиракет всерьез угрожали американскому населению.

Эти идеи, от которых американцы в итоге отказались в СССР подхватил Челомей. Разведка показала, что траектории полета ракет из США в СССР постепенно сходятся и в некотором месте создается редкая возможность для их перехвата. Челомей призывал поставить на его ракеты УР-100 заряды в 10 мегатонн и послать в то место сотни таких антиракет. Трудно представить себе — какая иллюминация появилась бы от взрыва своих антиракет суммарной мощностью в несколько тысяч мегатонн!

Эту вздорную идею, от которой Челомей в конце концов отказался, поддержали тем не менее самые недальновидные военачальники — Главком сухопутных сил Гречко, начальник Генштаба и, конечно, Сербин. Поддержка «ястребов» помогла похоронить саму идею…

К 1972 году система ПРО под индексом А-35 была принята на вооружение. В систему входили локаторы дальнего обнаружения, РЛС для управления стартом антиракет, РЛС точного наведения, командная ЭВМ, стартовые позиции антиракет. Кисунько так и не получил награду за создание системы, более того — его вообще отстранили за неуживчивый характер. Вскоре же был принят международный Договор об ограничении систем ПРО в США и СССР. Борис Черток — современник советских оборонных достижений оценивает их следующим образом:

— Темпы разработок ПВО и ПРО в первом десятилетии «холодной войны» были столь высоки, что в этой радиотехнической области мы обогнали американцев. Фактически мы первыми начали еще в 1950-х годах реализацию программы, которую американцы в 1980-х громогласно назвали «стратегическая оборонная инициатива» — СОИ. Многие идеи, широко рекламирующиеся в американской СОИ, рассматривались у нас со значительным опережением. Показательно, что повторить наш опыт уничтожения противоракетой боевой головки баллистической ракеты им удалось только в 1984 году, через 23 года…