Бомж
Шрифт:
Вера молчала. Это безмолвие было слишком тягостным для меня.
— Что? Что ты молчишь? Я не прав?
— Ты сам прекрасно знаешь ответ. Нет?
Я опустил голову вниз и задумался. Она права. Странная женщина — внешне самый обычный бомж, но откуда столько опыта и мудрости?
— Что мне делать?
— У тебя дети есть?
— Да, сын Пашка, три годика.
— Тогда спасай семью, Толенька. Или хочешь оставить сына без отца? Сам-то ты сможешь жить без Пашки?
— Нет! — Сама мысль потерять сына была для меня ужасной. — Сын останется со мной,
— Интересная мысль, а, главное, оригинальная. — Вера почти смеялась. — Знаешь, сколько мужиков думают так же как ты? И, знаешь, чем это заканчивается? Заканчивается все милой судьей. У нас же большинство судей — женщины. И эта судья из принципа не отдаст тебе ребенка. И денег твоих не возьмет.
— Но что мне делать? Людка просто невыносима!
— Ты ее любил, когда женился?
— Безумно.
— И что? По-твоему она за несколько лет стала другой? Так не бывает. Скорее всего, раньше ты замечал в ней все хорошее, а на плохое закрывал глаза, а теперь наоборот. Попробуй посмотреть на нее трезво, отбросив злобу и обиды. И не забывай, ты мужик, а она, — Вера вздохнула — баба. Как угодить женщине, надо рассказывать?
— Не надо, я поехал.
Я сильно устал. Безумный день. Вера… Разговаривать с ней мучительно! То, что она говорит, очень сложно принять, но это правда, не согласиться с которой невозможно!
Я притормозил в начале Брянской улицы, рядом Киевский вокзал. Зачем я сюда приехал? А, ну да! Цветочный рынок! Пока я думал о своем, «автопилот» сделал свое дело. Ну что же… Мириться, так мириться.
Дома Людка немного «подулась» для порядка, но потом лед растаял. Цветы и новые сережки с брюликами загладили тяжелые воспоминания об утреннем скандале. Мы уложили Пашку, поужинали и отправились в спальню. Жена в этот раз была такой же изобретательной, как в самом начале нашей совместной жизни.
Мы лежали в кровати, наслаждаясь блаженной опустошенностью. Я закурил, выпуская к потолку ровные колечки дыма.
— Люсён, мне давно не было так хорошо с тобой, — я прижал жену к груди.
— И даже с новой любовницей бомжихой? — Жена рассмеялась.
— Да ну тебя! — Я говорил шутливым тоном, не хотелось портить такой дивный вечер.
— Ладно, ладно! Уж и пошутить нельзя. — Людка легла на бок и стала ноготком указательного пальца выписывать на моей груди невидимые узоры. — Толянчик, мне тоже было очень хорошо.
В комнате повисла напряженная пауза, жена явно хотела что-то сказать. «Не надо, ну не надо, не надо все портить!» — мысленно умолял я.
— Толянчик, слушай, тут одна знакомая по фитнесу уезжает за кордон насовсем, предлагает своего водилу. Может посмотришь?
Я молча встал, натянул трусы и отправился в гостевую комнату.
Спать не хотелось, я достал папку, которую передал мне Малыш, и пробежал глазами текст на трех страницах. Хм… Очень необычное предложение. Додумаю завтра, по пути на работу, решил я и отвернулся к стене.
Утром Людка приготовила завтрак. Видимо, поняла, что ночью явно перегнула палку. Я буркнул что-то нечленораздельное, напоминающее «доброе утро» и уселся за стол. В памяти всплыло предложение Крылова.
— Люд, тут Малыш предлагает подзаработать.
— Много? — Деньги интересовали жену больше всего на свете, так что ее глазки оживились.
— Шесть миллионов на нас троих.
— Долларов?!
— Ну не рублей же.
— Обалдеть! Криминал?
— Не совсем. Так сказать, честное рейдерство.
— Это чё, с компьютерами что ли?
Да… Жене было сложно похвастаться эрудицией.
— По компьютерам у нас хакеры специализируются, а рейдеры — это полузаконный отъем собственности — главным образом недвижимости.
— Круто! Так чего думать? Два «мулика»! — Людка закатила глаза.
— Да, предложение заманчивое, только…
— Да что только?! За такие баки можно и душу продать!
— Ты хоть знаешь, где душа у тебя? Откуда доставать будешь, чтобы продать?
— Ага, типа самый умный! — Людка уселась за стол и нервно отхлебнула кофе. Я сел напротив с чашкой чаю.
Да, предложение Малыша было заманчивым, но.
— Толян, не будь гадом, расскажи! — Что и говорить, любопытство моей благоверной, особенно если речь шла о больших деньгах, могло пересилить все что угодно.
— Там такая тема. Малыш хочет отобрать пионерский лагерь, принадлежащий одному заводику. Предприятие на ладан дышит, сами эксплуатировать загородную недвижимость не могут, вот и отдали каким-то попам, которые там устроили дом для сирот. Ну, типа, сами отремонтировали, заселили бездомных детей и там воспитывают. Бумаги у головной конторы — завода, значит — в жутком состоянии, директор просто лох, а попы и того чище — там нарушение на нарушении. Малыш говорит, что взять этот кусочек легче чем подобрать кошелек на улице.
— И что ты думаешь?
— Да фиг его знает! Дети… Мы же, если пионерлагерь этот возьмем себе, попов и беспризорников выгоним, понимаешь?
— Ясно дело, дык чего они примазались?! Нормальное дело! Чужая собственность, а они! — Меня всегда поражала рассудительность жены. Если надо, она смогла бы оправдать самого Чикатило!
— Людка, ты меня слышишь? Дети на улице окажутся!
— Угу, а ты два мулика получишь. И чё?
— Ох… — Я встал из-за за стола и пошел одеваться.
Уже на полпути к Москве я вспомнил о Вере. Я забыл захватить ей еду.
— И ладно, — пробормотал я, — все одно некогда, да и забот хватает.
Проезжая мимо пристанища бомжихи, я невольно притормозил. Вера полусидела на своих матрацах, укрывшись пленкой. Кажется, она выхватила взглядом мой автомобиль из потока машин. «Ну и хрен с тобой!» — зло подумал я. — «В конце концов, я ничего никому не должен!»
Перед обедом в кабинет зашел Крылов.
— Ну чего, Толян, бумаги мои посмотрел?
— Угу. Посмотрел и не могу сказать, что счастлив.
— Бабок мало? — Малыш явно издевался. — Впрочем, я, кажется, догадываюсь.