Бонд, мисс Бонд!

Логунова Елена Ивановна

– Вовсе нет, – быстро сказала Оля. – Во всяком случае, со мной можете болтать сколько угодно, я не Виктор, я вас не предам.

– Надеюсь. Знаете, крайне печально разочаровываться в доверенных людях, – Громов снова скривился, как будто съел что-то очень невкусное. – Но неужели все-таки Виктор?

– Думаю, да, – Оля не отрывала взгляда от синей машины. – Мы сейчас узнаем.

– Как?

– Проследим за ним до того места, куда он едет. Если я права, это банк.

– Маринкины деньги? – без пяти минут олигарх соображал быстро.

– Да. Это же были наличные, правда? И крупная сумма. – Оля коротко взглянула на Андрея и снова приклеилась взглядом к бамперу синего «Пежо». – По моим расчетам, у Виктора не было времени избавиться от денег. Марина отдала ему их в четверг поздно вечером. Помните, Виктор отпрашивался у вас, когда привез нас домой? Было темно, значит, банки уже закрылись.

– А в пятницу и в субботу он с утра до вечера был при мне, – вспомнил Громов. – Но почему вы думаете, что он отнесет деньги в банк, а не спрячет их дома?

– После вчерашнего – не будет он этого делать, – уверенно сказала Оля. – Вы забыли, какой шмон устроили в поисках пропавшего дневника? Небось не нашли бы вы его в моей комнате, так перетрясли бы весь дом, от фундамента до крыши! Думаю, вас насторожило бы, что Виктор прячет у себя сумму, великоватую для накоплений с шоферского жалованья и которая к тому же совпадает с той, что была у убитой Марины при себе.

– Несомненно, – согласился Громов, выворачивая голову.

– Вот, кстати, пока мы едем, не объясните ли мне, что это за история с дневником, в краже которого вы обвиняли меня?

Громов кашлянул:

– Ну, извините… Но вы так подозрительно шастали ночами по дому!

– Не я одна! Помните, я даже вам рассказывала, что столкнулась с кем-то лохматым!

– Ага, с домовым, – Громов фыркнул. – Это прозвучало не слишком правдоподобно! А вот ваши пальчики на дверце сейфа и приготовленный для отправки контейнер с похищенным дневником – это убедительно указывало на вас. Конечно, я подумал, что это вы – засланный казачок. Втерлись ко мне в доверие, чтобы добраться до документа.

– Я не втиралась, – обиделась Оля.

Громов покосился на нее, независимо хлюпающую носом, и сжалился:

– Вы не втирались, а другие втирались. Думаете, Иванов и компания в рюмочной следили за вами? Нет, милая, за мной! Они изучали мое окружение, искали способ подобраться поближе. Знаете, за последние месяцы моя охрана пресекла не одну попытку пробраться в дом. Кто только нас не посетил! Один очень любознательный пожарный инспектор, электрик, водопроводчик – а вы когда-нибудь слышали, чтобы они приходили сами, без вызова? Дважды мне доставляли продукты, которые никто не заказывал, по одному разу приходили сектанты с брошюрками и агитаторы с выборного участка. Вдруг приехали дальний родственник из Сибири, первая любовь и школьный приятель – и все хотели пожить у меня. Я как-то насторожился и перестал проявлять гостеприимство, – Громов договорил скороговоркой, выворачивая голову.

Они проехали мимо «Пежо», остановившегося у «Бета-банка».

– И что теперь? – спросила Оля, тоже разворачиваясь к окну. – Пойдем следом и схватим его за руку?

– Зачем? – Громов хищно улыбнулся и достал из кармана мобильник. – Сейчас я кое-кому позвоню… Алло, Вась, привет! У тебя в банке на Советской охрана умная? Дашь команду – нормально поймут? Тогда слушай: один шустрый парнишка меня обокрал и, сдается мне, как раз сейчас кладет мои денежки в твой банк. Четыреста тысяч, Вася, немного, конечно, но важны не деньги, а принцип… Да, пусть они его придержат. Я подскочу.

Он выключил телефон и подмигнул Ольге Павловне.

– А кто у нас Вася? – осторожно спросила она.

– Он тоже на «Майбахе», – ответил Громов. – Простой российский миллионер, банкир, мы с ним в теннис играем, ну и дела ведем тоже. Ты поняла? Сейчас Васины мальчики Витю встретят, приветят и задержат.

– Надолго задержат?

– Ты же слышала – пока я не подскочу!

– Так мы же уже здесь.

– Уже нет, – Громов выкрутил руль.

– Я ничего не понимаю! – призналась Ольга Павловна.

– Ты не поверишь, как мне приятно это слышать! – осклабился Громов. – Все-таки это неправильно, когда жена умнее мужа!

– Жена? – тупо повторила Оля, чувствуя себя уж и вовсе дурочкой.

– Ну а кем, по-твоему, должна быть мать моего сына?

– И мы с этим сумасшедшим подали заявление, – сообщила Оля, покрутив у виска пальцем – не указательным, а безымянным, на котором сверкало прозрачным камнем простое колечко от «Тиффани». – Вернее, мы подали два заявления: одно в ЗАГС, а другое – в полицию. Вы же помните, в тот вечер был огромный скандал из-за сейфа, из которого что-то пропало? Андрюша еще думал, что это я его взломала!

Оля фыркнула. Люсинда, не отрывая взгляда от кольца, облизнулась. Ксюша наставительно сказала:

– Вот именно поэтому лично я никогда не выйду за тирана и деспота! Наплачешься ты еще с Громовым, Олька! Он такой неуравновешенный и вспыльчивый, просто жуть!

– У меня двенадцать лет педагогического стажа, как-нибудь справлюсь, – хихикнула Оля. – Так вот, насчет сейфа. Оказалось, что это водитель Андрея, Виктором его звали, открыл сейф и украл из него четыреста тысяч рублей.

– Вот мерзавец! – возмутилась Люсинда.

– Каков хозяин, таковы и слуги, – сказала Ксюша.

Она все-таки была немного обижена.

– А почему ты сказала, что его звали Виктором? – спросила Люсинда. – Звали, а не зовут?

– Потому что он погиб, – опечалилась Оля. – Вышел из банка, где его задержали с деньгами, сел в свою машину…

– А почему в свою, а не в полицейскую? – опять вмешалась дотошная Люсинда.

– Потому что Андрюша за него поручился, пообещал, что Виктор не станет скрываться от полиции.

Оля замолчала.