Бонус в наследство
Шрифт:
– Что?
– Дем… Мы украли деньги.
– Вовсе нет, Рен. Мы никаких денег не просили. Ты вспомни-ка! Ты, значит, сказала – «я спешу, мне надо пообедать», а они тебе, значит, сунули коробку с обедом… Ни о каких деньгах ты не подозревала!
– Точно?
– Точчччно, – сказал Деми и зевнул.
– Хотя ты права, мы с тобой не заплатили за обед. Но согласись, он был отвратителен.
Рена кивнула и, не удержавшись, зевнула тоже. Мило и коротко, забыв прикрыть ротик рукой. Розовый язычок мелькнул, чуть дрогнув, и пропал, едва девушка закрыла рот.
Или всё-таки донести её до кровати, а там как пойдёт?
– Обед был съедобный, но завтра я бы купила нормальной еды. Раз уж теперь есть деньги… Триста квадратов, с ума сойти. Я и ста не зарабатывала
– Да ладно? – деланно удивился Деми.
– Но я зарабатывала это честно. Можно, знаешь, добыть деньги честным путём…
– Значит, будешь зарабатывать честно, вот прямо завтра начнёшь. А ещё лучше давай пари!
– Париии?
Девушка положила на стол руки, а на них голову, и сонно улыбнулась.
– Пари, – сказал Деми. – Сегодня мы за пару часов заработали с тобой триста. А завтра честным путём будем добывать сто. Столько, сколько ты делала в месяц. Вместе, значит. Идёт?
– Угу, - невнятно пробормотала Рена, утыкаясь носом в сгиб локтя.
Котт ещё немного подождал, не прибавится ли что-нибудь к этому «угу», но не дождался. Наоборот: в кабинете, в повисшей тишине, теперь слышались только тиканье часов и ровное тихое дыхание. Молоко ли подействовало, или усталость и волнение, неизвестно, а только Рена не проснулась, даже когда Деми положил её на кровать. Бельё, конечно, он поменять уже не мог, хотя у него где-то лежали запасная простыня и наволочка. Здраво рассудив, что раздевать девушку не стоит, а одетой ей вряд ли сильно понадобится укрыться, Деми вытащил из-под Рены вторую подушку, покрывало и плед. В кабинете дуло по полу, поскрипывало, постукивало, словно кто-то ходил по рассохшимся половицам. Деми поворочался, устраиваясь в кресле, затем вдруг вскочил.
Из-за суеты он забыл пожелать доброй ночи чёрному парню на портрете. А ведь это уже был целый ритуал! Деми зажёг свет и посмотрел на нарисованного мужчину в шляпе.
– Хороших снов, аран Моосс, или как там зовут ваше аранство, – сказал Деми. – Вина, к сожалению, у меня опять нет, а молоком с вами чокаться как-то нелепо. И кстати, спасибо за то, что выполнили вчерашнее желание так скоро!
С портретом у Деми давно уже были нежные отношения. Стоило попросить у него удачи или исполнения желания да поговорить с чёрным парнем в шляпе повежливей, как всё сбывалось. Удача? Да пожалуйста. Везение? Запросто. Попросишь что-то одно, а получаешь – выполненное желание и к нему довесок. Чаще всего приятный, но тут уж как повезёт. Было дело, Деми попросил удачную возможность добыть обед. А получил ещё и пару свиданий с очаровательной официанткой. А как-то раз, помнится, надо было ему немного денег, и он весьма быстро их раздобыл почти честным путём, но зато рассорился с парой полезных людей. До обидного глупо было: они рассчитывали на больший куш.
Да, сан Котт привык считать портрет волшебным и приносящим удачу. Единственное, что пока не удалось – с помощью желаний избавиться от долгового рабства. Но тут уж – сам был дурак, нечего на портрет валить. Хотя странно: вот проси не проси, а желание никак не исполнялось. Словно именно на этом пункте волшебство давало осечку!
Не далее как этим утром Деми попросил, чтобы его хозяин не просто объявился, а был бы не противным. И тут же сказочно повезло! Девочка, что ни говори, оказалась просто прелесть. Этакая хрупкая, испуганная стрекозка. Надо будет завтра разобрать с нею все ошибки, чтобы впредь у неё получалось лучше. Мошенницей, конечно, ей не стать, слишком легко повелась на его обаяние и авторитет. Но после той школы, которую Котт решил устроить Рене, жить ей станет всё-таки попроще.
– Не буду беспокоить ваше аранство просьбами на ночь глядя, хотя и хотелось бы попросить что-нибудь милое для своей славной хозяйки, – сказал портрету Деми, – но надо же и вам когда-то отдыхать!
И погасил свет.
Спалось, вопреки всему, неважно. Сначала, конечно, Котту казалось – он и на щебёнке голой заснёт, а потом выяснилось, что кресло неудобное, а по полу, если перебраться на него, дует. Сплошное мучение! А Рена там небось удобно свернулась калачиком и дрыхнет.
Деми ворочался в кресле часов до семи утра, а затем, позёвывая, поплёлся в дворницкую, где можно было умыться горячей водой в крошечном бетонном закутке с вёдрами, чанами, мётлами и шлангами для полива газонов. Там из стены, над углублениями в полу для стока воды, торчали две трубы, одна с холодной водой, а вторая с горячей. Тут же находился и туалет для дворника: тоже дыра в полу, за шаткой дверкой. Сток вёл прямиком в канализацию: дом построили ещё до того, как изобрели трубы с фильтрами. Поэтому, если не прикрыть дыру крышкой, оттуда тянуло холодом и воняло. Крышка же, жестяная, напоминающая кастрюльную, выглядела так, что руками её касаться не хотелось. Бедняжке Рене ещё предстояло познакомиться со здешними «удобствами» поближе. Вчера она не успела их оценить по достоинству, включая запахи сырости и тёплой прели, присущие затхлым подвальным помещениям. На первом этаже, где располагались лавочки и небольшие частные конторы, имелись уборные получше, сделанные для удобства посетителей. А чтобы попасть туда из полуподвала «Бонуса», надо было выйти наружу и стать одним из клиентов любой частной конторы или покупателем в лавке, потому что иначе не пустят.
Деми, конечно, об этом Рене ещё не рассказывал, а следовало бы.
Вернувшись, он по привычке отправился в жилую комнату, чтобы поставить на плитку чайник. Девушка еще спала, хотя солнце уже встало и надумало светить в окно под потолком. Она и впрямь свернулась калачиком, как представлялось Котту, что вызвало у него улыбку.
Рыжая тощеватая папка с договором лежала на столешнице буфета, и Деми подцепил её, чтобы почитать, пока греется чайник. Всё то же самое, за исключением последних двух листков. Они попросту слиплись: видимо, кто-то не удосужился как следует просушить чернила. Деми осторожно разъединил листки и с удивлением обнаружил, что видит не рукописные копии договора, как он подумал сначала!
Это были письма благодарности.
И слиплись они от старости, а не от свежих чернил! Со старой бумагой, если она хранится не в подобающих условиях, такое случается. Странно только, что листки не слишком потрёпаны и не пожелтели от времени. Но даты внизу говорили, что бумагам больше пятидесяти лет. То есть написаны эти две благодарности были в самом начале века!
– Ренааа, – позвал Деми.
– Вставай. Пора завтракать.
– М? А кофе есть?
Ни капли не сонным голоском! Котт с удивлением уставился на неё, слегка помятую, с растрепавшимися каштановыми волосами. В солнечных лучах, падавших из оконца под потолком, прядки, торчащие вверх, светились рыжим. На щеке отпечатались складочки от подушки. И всё-таки в глазах Рены не было сонной вялости. Она проснулась моментально, и тут же улыбнулась.
– Кофе нет, – развёл руками Деми. – Зато есть чай, молоко и пара пирожков – остались со вчера. Если хочешь, можем попозже забежать в одну кофейню. Здесь близко.
– Только чур заплатим честно, - потребовала Рена. – Больше уж ты со мной таких фокусов не проделаешь, не убедишь меня, что воровать законно.
– Но мы и не воровали, – сделал честное лицо Деми. – К тому же сегодня твой день! Давай, докажи мне, что честным способом можно заработать. Помнишь наше вчерашнее пари?
Рена слегка нахмурилась и покачала головой.
– Значит, ты вчера заснула ещё раньше, чем я думал, и говорила во сне, – хмыкнул Деми.
Чайник засопел на плитке, а потом выплюнул из носика несколько капель кипятка. Пора была заняться завтраком. Деми положил благодарности на кровать, поближе к Рене.
– Прогляди, пока я завариваю чай, – посоветовал он. – Тебе понравится.
– Я не большая любительница читать старые отчёты, – проворчала Рена. – Тем более что сначала я бы хотела ум…
Она так резко оборвала собственную речь, что Деми дёрнулся посмотреть, что случилось. Чуть не плеснул себе кипятком на руку, между прочим! Но Рена сидела на кровати совершенно спокойно. Взгляд её был устремлён на листок бумаги.