Бонус в наследство
Шрифт:
Вице-мэр и Эйва сидели на зачехлённом диване спиной к Деми и Эмиль. Поверх спинки дивана вольготно расположилась рука арана. От окна были видна лишь остриженная макушка мошенницы, но было предельно ясно, что аран держит руку прямо над её плечом.
И казалось, что рано или поздно он Эйву обнимет. Хотя, возможно, только казалось.
– Но зачем? – взвилась вдруг Эйва.
До того они шептались, и так тихо, что Деми не мог разобрать слов.
– Тише, тише, - сказал вице-мэр. – Неужели для кого-то ещё секрет, что мы, араны, живём двойной жизнью?
– У них тут всё сладилось, – шёпотом сказал Деми, подаваясь к Эмиль. – Тебя он тоже так вербовал?
Эмиль только равнодушно пожала плечами. Видимо, её трудоустройство происходило в другой обстановке.
Деми услышал, как взревел мотор, и выглянул в окно. За кованым забором мелькнул коричневый бок «козлика». Ну и рычит же этот козёл – как будто какое чудовище, а не жующее траву животное! Или так звучит Ивино негодование?
Деми повернулся к двери, ожидая, что Рена вернётся в дом, но девушка не спешила войти. Хотелось бы верить, что она в порядке.
– Можно мне на крыльцо? – безнадёжно спросил парень.
– Нет, Деми, – ответила Эмиль. – Нельзя. Господин Гедеон тебе не доверяет. Ты же почти дал уйти мошеннице!
– Зачем ему мошенница? – с любопытством спросил Деми.
Эмиль, в свою очередь, склонилась к его плечу. Набрала воздуха в лёгкие, словно хотела единым духом поведать некую тайну. И шепнула:
– Не знаю!
И, сложив руки на груди, встала поудобнее спиной к подоконнику.
– Я сразу же вернусь, – шепнул Деми. – Рена до сих пор не пришла, значит, что-то не так! Я беспокоюсь.
– Или хочешь удрать, – пожала плечами Эмиль.
– Не хочу, – настойчиво сказал Деми.
– Сколько-сколько? – снова повысила громкость Эйва.
– Обещаю, что вы вернёте накопления меньше, чем за год, – сказал аран Гедеон, – и это не считая тех денег, что вы успели вытащить из сумки гражданки сан Марны!
Деми улыбнулся. Вот оно что, пока сумка переходила из рук в руки, Эйва сумела урвать хоть что-то.
– Нет у меня никаких денег из сумки какой-то там гражданки, - ответила Эйва, - но если вы желаете меня обыскать…
Рука вице-мэра соскользнула со спинки дивана, макушка Эйвы исчезла из поля зрения.
– Думаю, мы договорились, - мягким, бархатным баритоном сказал аран Гедеон.
– Только попробуйте меня обжулить, – проворковала Эйва.
Да что у них там, за диваном, происходит? Деми привстал на цыпочки, но рука Эмиль тяжело упала ему на плечо.
– А ну стоять.
Ну не разорваться же в самом деле! Деми кинул взгляд за окно, но крыльцо отсюда было не увидеть. Аран Гедеон и Эйва снова перешли на загадочный шёпот, только на сей раз Котт всё же кое-что услышал. Кажется, эти двое шушукались о них с Реной! Ох, такого разговора он пропустить не мог! Изо всех сил вслушиваясь, Деми услышал также слова «бонус» и «выборы», и едва не застонал от желания узнать подробности!
Но тут слегка скрипнула входная дверь, и в холл вошла Рена.
– Наконец-то, – выдохнул Деми и, смахнув с плеча
– Мог бы выйти и проверить, как я там, -без улыбки ответила девушка.
А затем вздохнула и ткнулась лбом в плечо Деми.
– Я так устала! Можно, мы поедем домой?
– Можно, – сказал Котт решительно.
Эмиль заступила ему дорогу.
– Господин Гедеон!
– Пусть идут, – холёная рука в манжете появилась над спинкой дивана и величественно махнула, посылая всех прочь. – Да и нам тоже пора!
ГЛАВА 41. ПОСЛЕДНЯЯ
Отец Рены всегда считал, что девочку, а позже – и девушку украшают скромность, уступчивость и доброта. Мама с ним была, в общем-то, солидарна, только добавляла ещё про умение готовить еду и содержать дом в чистоте. Она, согласно древней религиозной традиции, воспитывала дочь тихой и незаметной. Рену же всегда возмущало, почему убеждения отца не распространяются на дочерей от предыдущего брака. Или они не девочки?!
Церковь Рена терпеть не могла, но Великое Праведное Божество поминала нередко и от души. Вот как сегодня. За окном разгулялась непогода, Деми умчался на поиски доказательств очередной супружеской неверности, а Рена осталась упаковывать вещи одна.
Да-да, агентство «Бонус» переезжало. Правда, недалеко – всего лишь в дом напротив, где сдавался весь первый этаж. Но ведь упаковать вещи, особенно хрупкие, было необходимо! Переложить посуду плотной бумагой и сложить её в картонные коробки, обернуть чехлами два антикварных кресла, уложить граммофон, некогда принадлежавший Викки Делиру, в специальный кофр, бережно упаковать пластинки…
Рена присела на краешек стола, вытирая лоб рукавом – руки оказались пыльными и грязными. Это ж сколько грязи скопилось, хотя она часто и тщательно убиралась! Страшно сказать, что было бы, если б никто не мыл, не вытирал пыль, не смахивал паутину… Да весь офис небось уже давно бы зарос.
– Боже правый, – пробормотала хозяйка агентства, когда все вещи и посуда были упакованы, а пол вымыт в третий раз.
– А кто же снимет картину?
Вообще-то, конечно, портрет арана Моосса был не так уж велик, чтобы Рена не сумела с ним справиться. Но трогать его она побаивалась.
Только не оставлять же его здесь?
Рена прошлась по «кабинету», проверяя, всё ли собрано и подготовлено к погрузке. Подумать только, чуть больше месяца назад они с Деми пребывали в полной уверенности, что им ничего уже хорошего не светит. И вдруг на них посыпались клиенты. Уже на втором Рена, конечно, догадалась, кто присылает их. Первым явился безнадёжный богатый романтик, который искал девушку своей мечты, которая, словно в сказке, появилась на балу и пропала. Затем был обманутый супруг в поисках доказательств неверности своей жены. На радостях, что жена оказалась ему верна, он заплатил вдвое больше условленного.