Борьба за власть
Шрифт:
— И куда ты собралась? — поинтересовался он, возвращая меня на кровать. — Ты хоть представляешь, сколько крови потеряла? Да ты весь холл залила, даже после магической чистки запах не выветрился!
— Мне нужно в свои покои, — возразила я, отталкивая на этот раз Карая и опять пытаясь встать. — Если не смогу идти — поползу, но здесь не останусь.
— И чем же тебе не угодила моя кровать? — ехидно спросил мужчина.
— Своим владельцем, — честно ответила я.
— Уж извини, другого предложить не могу. Меня ты в своей спальне принимаешь, а сама в моей остаться не хочешь, — усмехнулся советник.
— Что-то не припомню,
— Да я практически каждую ночь провожу в твоей кровати. По крайней мере, часть меня, — откровенно рассмеялся маг.
— Туманчик — это другое дело, — попыталась оправдаться, понимая всю абсурдность ситуации и этого разговора.
— Может быть, мне превратиться в зверя, чтобы ты была ко мне благосклонней? — неожиданно разозлился Карай. — Мое терпение не безгранично, девочка. Хватит со мной играть!
— По крайней мере зверь не пытается использовать меня в политических целях и не шантажирует семьей. Не вижу смысла в этом разговоре. Я устала и хочу принять ванну, отпустите меня, — проговорила, снова пытаясь встать.
— Кстати, о семье. Сестра и племянница будут просто счастливы видеть тебя в таком состоянии, — ухмыльнулся маг. — Моя ванная в вашем распоряжении, императрица. Проводить?
— Не стоит, сама доберусь, — пробурчала, медленно вставая и держась за край кровати.
— Ползком? — поинтересовался советник.
Я попробовала устоять без дополнительной опоры и поняла, что он прав. Перед глазами плавали белые круги, в ушах шумело, а ноги будто превратились в желе, не желая держать меня. Ну и пусть! Стыдиться своей слабости я не намерена, хочет помочь, так я приму помощь. В этом гораздо меньше унижения, чем в ползании на четвереньках.
— Хорошо, я приму вашу помощь, советник Туманный, — произнесла неохотно.
— Разумно, — только и сказал Карай, после чего опять взял меня на руки и понес в ванную.
Он даже наполнил ванну водой и приготовил полотенца, после чего пожелал не покалечиться еще больше и вышел.
Я намеревалась быстро ополоснуться и потребовать, чтобы меня перенесли в мою спальню, но все оказалось не так просто. Засохшая кровь никак не желала смываться с кожи и волос, так что пришлось долго отмокать. Когда Карай в третий раз постучал в дверь и поинтересовался, жива ли я, появилось желание ответить, что нет. Но я просто промолчала. Выбралась из покрасневшей от крови воды и завернулась в большое полотенце. Оно было даже слишком большим и тяжелым для меня. Но когда щелкнул замок и дверь без предупреждения распахнулась, я была рада, что практически полностью закуталась в пушистую ткань.
— Пусть я и не особа королевских кровей, но это не дает вам права вторгаться в мое личное пространство, — высказала свое возмущение с интересом разглядывающему меня советнику.
— Вообще-то это мое личное пространство, и ты сейчас благополучно в нем пребываешь. И останешься до утра, — уведомил меня мужчина.
— Это недопустимо! — воскликнула, сверля Карая взглядом.
— Недопустимо было бы оставить тебя без присмотра. Доминанты прибудут на рассвете, будет суд. И ты являешься одной из тех, кого они хотели бы допросить. Это уже не политическая возня вокруг Возрении, а нечто гораздо более опасное. — Говорил маг спокойно и даже несколько небрежно, но я чувствовала его напряжение.
— И чем это нам грозит? — спросила, даже не возражая, когда он взял меня на руки и понес к кровати.
— Тебе ничем. По крайней мере, плохим, — заверил меня советник. — Доминанты даже благодарны тебе за спасение Лелиан. Теперь у них будет возможность наказать ее по своему усмотрению, в случае, если воздействие извне не будет доказано. Они уже давно косо смотрят на принцессу. Ее нестабильность является угрозой для их инкогнито. И, как ты понимаешь, они не настолько дорожат взаимоотношениями с Наминаем, чтобы простить убийство одного из своих сородичей.
— А воздействие имело место быть? — спросила, в глубине души все же переживая за судьбу Лели.
— На мой взгляд — да, но я не последняя инстанция, — грустно улыбнулся Карай. — А сейчас спи.
После чего он отошел от кровати и снова устроился на кушетке.
— Зачем тебе это? — спросила шепотом.
— Что именно? — неохотно ответил вопросом на вопрос маг.
— Помогать, спасать. Ты знаешь, что я не возренийская принцесса, и тем более не ценна для Анторина. Так зачем же ты возишься со мной? — Возможно, я действительно играю с огнем, но уже не единожды мне намекали на личный интерес советника Туманного к моей персоне, да и Туман ко мне неспроста приходит. И я хотела узнать истину из первых уст. Ожидала ответа с несвойственным мне злорадством и предвкушением. Да, я была очень зла на Карая и хотела сделать ему больно. Низко, гадко, но справедливо.
Но ответом мне была тишина.
— Хоть бы солгал, если на правду смелости не хватает, — прошептала мстительно.
— А тебе нужна правда? Ты — та, кто всю свою жизнь посвятила лжи, не оценишь правды, — жестко ответил маг.
— А я поняла, для чего ты меня бережешь — чтобы бесконечно грубить и манипулировать. Это уже психическое отклонение, уважаемый советник, — вернула ему колкость и отвернулась, не желая больше видеть этого грубого самовлюбленного типа.
— Отклонение — питать нежные чувства к такому лицемерному и продажному созданию, — гневно произнес Карай.
— В таком случае вы можете быть спокойны за свое душевное здоровье. Потому что нежности в вас ни на гран! — прокричала, чувствуя, что еще немного, и заплачу. Ну какое мне дело до мнения этого мага? Он меня ненавидит, и это взаимно, но отчего же так ранит каждое его оскорбление? Уж лучше бы он навечно превратился в лохматого пса и больше не терзал меня своими нападками.
— Мое душевное здоровье покинуло меня безвозвратно, — прозвучало совсем рядом.
Я вздрогнула и обернулась. Карай стоял рядом с кроватью и смотрел на меня, будто хотел протянуть руки и сжать их на моей шее. Он и протянул руку, но не для того, чтобы задушить, а лишь провел пальцем по моей непроизвольно дернувшейся от прикосновения щеке. После чего прошептал: «Спи, так ты, по крайней мере, слух мой терзать не будешь», — и легонько стукнул меня пальцем по лбу.
Разбудили меня приглушенные голоса за приоткрытой дверью. Разговаривали Анторин и Карай, и это была явно не дружеская беседа.
— Ты забываешься, — злобно прошипел император. — Она моя официальная жена и императрица. Я не позволю тебе в угоду своим низменным порывам подвергать сомнению мой авторитет. Потерпи немного, и я тебе ее сам отдам.
— Власть отравила тебя, друг мой. Ты судишь об окружающих с позиции правителя, но забываешь о том, что все мы прежде всего люди, — не в пример спокойнее ответил Карай.