Борьба за власть
Шрифт:
— Брак не был завершен, особь чиста и не является полноценной супругой утвержденного сводом правителя, — возразил Рафэ.
Советник Туманный посмотрел на меня, как на нечто крайне необычное, после чего вновь обратился к доминанту:
— Для империи она законная императрица. Как советник императора Анторина Намийского и посредник между нашими расами, я считаю нецелесообразным подвергать сомнению доверие наминайцев к союзу с Доминанией.
— Она идеально подходит для экспериментального магического осеменения. Вы просили помощи в возрождении вашего
— Нет, — с нотками угрозы в голосе произнес Карай, хватая меня за руку и грубым рывком заводя за свою спину. — Найдите другую особь.
— Оставь, Рафэ. Скучно. Туман зовет, пора, — устало прохрипел пожилой доминант и Рафэ подчинился. Но взгляд его не предвещал Караю ничего хорошего.
Доминанты бесшумно покинули зал. Как только за ними закрылась дверь, Анторин набросился на Карая с обвинениями и претензиями.
— Ты совсем рассудка лишился? — кричал он. — Перечить туманным, тем более в такой ситуации! Это уже не глупость, а предательство! Уж не хочешь ли ты добиться расторжения договоренностей с доминантами? Потенциальные выгоды сотрудничества несоизмеримо превышают ценность одной жизни.
— Вот спасибо, муженек, за заботу, — обиженно проговорила я. — Не ожидала от тебя такого.
— Прости, Кари, но ты должна понимать, что я прав, — пожал плечами Анторин. — Благополучие империи важнее. Пожелай Рафэ забрать Лелиан, Раниярсу или даже меня, я принял бы это безропотно.
— Вспомните, ваше императорское величество, был заключен скрепленный магией контракт с Возренией. Последствия нарушения его пунктов могут быть намного плачевнее обиды одного помешанного на селекции доминария, — ехидно проговорил Карай.
Советник Туманный был верен себе. Я наивно полагала, что он заботится о моем благополучии, а все оказалось намного проще. Карай просто придерживался пунктов брачного контракта.
— А что теперь будет со мной? — подала голос Лелиан.
— А ты выходишь замуж, сестренка, — недовольно ответил Анторин. — В Наминайской империи тебе оставаться запрещено.
Да, на поверку могущественный суровый император магической империи оказался всего лишь марионеткой, которой с легкостью управляли таинственные доминанты. И Анторин еще называет это сотрудничеством! И, судя по всему, надеется на подобное «сотрудничество» с Возренией, только в этом случае он хочет быть кукловодом, а не куклой.
Император сочувственно посмотрел на сестру и вышел.
— Так что же все-таки произошло? — не удержалась я от вопроса.
— Ты о Лелиан или о том, как тебя пытались увести, словно племенную кобылу? — осведомился Карай.
— Обо всем! — воскликнула, потирая локоть, за который ухватился Карай, когда прятал меня за спину. Наверняка останутся синяки, так крепко он сжал мою руку.
— Принцессе предстоит принять так вовремя подвернувшееся предложение наследного принца Возрении и покинуть Наминай, — пояснил маг. — А вот вы не перестаете удивлять меня, императрица.
В последних словах советника проскользнуло нечто похожее на ликование победителя. Видимо он был очень рад, что смог устоять в споре с доминантом. Хотя вряд ли можно было приписать эту победу ему. Если бы главный из судей не остановил Рафэ, не исключено, что меня бы уже забрали, не дав даже попрощаться с родными. Ведь доминанты воспринимают обычных людей как существ низшего порядка и относятся соответственно, то есть как к скоту.
Лелю увели под конвоем готовиться к отбытию в Возрению. Каждый час ее пребывания на родине грозил обернуться трагедией. Ведь доминанты могут и передумать, решив наказать ту, чья рука держала кинжал, независимо от того, кто руководил этой рукой.
— Прошу, ваше величество, — проговорил Карай, указывая на дверь. — Я провожу вас в ваши апартаменты. А вечером мы встретимся и обязательно продолжим этот разговор. Для вас сейчас будет безопаснее не покидать комнат. — Советник был необычайно галантен, но смазал все впечатление, добавив полушепотом: — В общем, не высовывайся, пока все не утихнет.
Проводил меня он весьма своеобразно, перенеся прямо к дверям. После чего напомнил, чтобы не высовывалась, и удалился.
Сестра и племянница встретили меня бледными улыбками, старательно пряча заплаканные глаза.
— Что случилось? — спросила, бросившись к ним.
— У меня зуб выпал, и я теперь некрасивая! Карай в меня ни за что не влюбится, — похоже уже не в первый раз заливаясь слезами, поведала Дэзи.
— Слухи о твоем ранении разнеслись по всему дворцу. Мне рассказала Авройя, — прошептала Виколла, одной рукой прижимая к себе дочь, а другой крепко обнимая меня. — Слава богине, люди, как всегда, преувеличили!
— Да, волноваться совершенно не о чем. Ты же знаешь, люди, даже если они и маги, склонны преувеличивать, — прошептала в ответ, чтобы успокоить сестру.
В действительности у меня сжималось сердце и холодели пальцы от воспоминаний о тех мгновениях, когда жизнь, казалось, покидает меня. И только благодаря таинственному голосу я смогла вернуться. Голосу, который уже не впервые посещает меня, заставляя продолжать бороться.
Весь день я провела с сестрой и племянницей. Мы разговаривали, веселили Дэзи играми и лакомились великолепными намийскими десертами. И на какое-то время я даже забыла, что существуют интриги и опасности. Словно не было в моей жизни пансиона, подмены принцессы и всей этой наминайской эпопеи.
Реальность вернулась с появлением советника Карая. Он пришел, как и обещал, только вечером, но мне казалось, что прошло не больше двух часов. Не хотелось оставлять родных, но им сейчас не стоило покидать комнаты, а Карай настоял на прогулке в открытой галерее.
— Прошу, моя императрица, — произнес советник, открывая для меня дверь.
Я внимательно посмотрела ему в глаза, но не увидела в них ни насмешки, ни издевки. Скорее даже наоборот — взгляд мужчины был непривычно теплым и заинтересованным, словно он впервые меня увидел и жаждет познакомиться поближе.