Боргильдова битва
Шрифт:
И, как и предыдущая сущность мгновением раньше, этот второй тоже уловил взгляд Старого Хрофта. Уловил, взглянул в упор сквозь полированную поверхность деревянного кругляша. Взглянул и презрительно расхохотался.
— Гляди, гляди, глядеть не возбраняется, — прозвучал мощный низкий баритон. — Быть может, поумнеешь. Младшая сестра моя, Ялини, надеется на это, она не любит битв и сражений. Тем более таких, когда мы просто давим всех, кто дерзнёт встать на нашем пути. До скорой встречи… древний бог Один. Кстати, мой владычный брат не представился. Как невежливо с его стороны, не так ли?
Проклятие.
Рунир выскользнул из ладони, с тупым стуком ударился о столешницу.
Как же они сильны…
Старый Хрофт не стал касаться остальных рун. Ему ни к чему лишние оскорбления, незачем слушать похвальбу врага.
Собирать войско, другого выбора нет. Судьбу Асгарда решит битва.
Но стоит ли пытаться привлечь на свою сторону тех же великанов? Обитателей Муспелля или Хель? Быть может, это станет просто потерей времени или даже дорогой к поражению, если те же гримтурсены решат сменить сторону прямо в горячке боя?
Ты никогда не колебался раньше, Отец Дружин. Ты шёл до конца, даже когда нападал первым, как на тех же ванов. Когда требовалось обмануть гримтурсена, ты обманывал — и не колебался. Так откуда ж теперь твоя нерешительность?
Семь руниров, семь врагов, семь волшебных царств…
Неужель, бог Один, тебе предстоит ещё одно странствие к жертвенному древу? Ты и только ты способен вопрошать руны, больше никто в Асгарде, даже Молчаливый ас, самый мудрый после тебя. Никто не ответит на вопросы, кроме самого тебя.
Или норн? Или Мимира, вечного стража источника?
Не обманывай себя, Один. Норны ответят путанно и невнятно. Они, наверное, до сих пор обижены, что ты оказал честь другой, приняв вёльву в Асгарде, в то время как они сами так и не смогли прозреть надвигающийся Рагнарёк.
Мимир? Он мудр, он хранит твой залог. Старый ётун, о котором рассказывают столько сказок — будто бы он чуть ли не дядя самого Отца Дружин, брат его матери, которой сам Хрофт никогда не знал и не видел, матери, придуманной людским воображением.
Но древний ётун, один из первых в своём племени, никогда ничего не советовал просто так. Он не держался верности ни собственным сородичам, ни Асгарду, хотя не отказывал в помощи ни тем ни другим. Не забывая потребовать высокой платы, разумеется. Зачем она ему — никто не знал. Мимир жил уединённо подле Источника Мудрости, никогда не покидая его окрестностей. Один даже не знал, откуда старый ётун берёт пропитание. Разве что имеет слуг из числа тех же великанов. Волки и вороны Одина, оббегающие и облетающие все ведомые пределы Митгарда, однако, никогда не видели ничего подобного.
Что ж, Мимир лучше, чем ничего. Порой можно извлечь нужное и из умолчаний.
Путь к источнику не близок. Туда не ведут прямые дороги, и простым смертным не достигнуть заветной цели. Тропы меж частями Митгарда закрывают могучие силы, ибо, как сказано,
Следует мужу в меру быть умным, не мудрствуя много; ибо редка радость в сердцах, если разум велик.Увы, этого
Ночь ещё не разомкнула своих объятий над равнинами Иды, а восьминогий жеребец Слейпнир взвился в воздух, меж копыт заметалось золотистое пламя. В кожаной суме-зепи у пояса Отец Дружин везёт семь новых рун.
Далеко раскинулись корни Великого Ясеня, Мирового Древа. Кажется, что всё просто, и видно оно должно быть всем и каждому, с любого места не только в Хьёрварде, но и во всём Митгарде. Даже из Ётунхейма и Муспелля взгляд должен достигать Иггдрасиля. Ветвям его определено застилать солнечный свет, и смертным — жить в его вековечной тени.
Но это, конечно, не так.
Мировое Древо ничего и ни от кого не заслоняет, живительные лучи свободно достигают земли, колосятся поля, пасётся скот. Лишь взору немногих мудрых открыт Иггдрасиль, ибо сам всюду — и нигде, вещественен и бесплотен одновременно. Слабому разумом не охватить этой тайны, и лишь немногие, такие, как Старый Хрофт, что познал своё собственное начало, способны понять, что же такое Великий Ясень.
(Комментарий Хедина: Молодые Боги во всей красе. Ничего иного от них я и не ожидал, да и сами они никогда не старались нас чем-то удивить. Всё та же набившая оскомину тирада, мы, мол, закон и порядок, сопротивление нам бесполезно, а тем, кто покорится, мы обещаем милости. Нет, они не прикидывались, они и в самом деле были именно таковы. Просты, и в этом весь сказ.
Рунная магия Старого Хрофта, конечно, замечательна. Ещё не наступило время Истинных Магов, разработавших совсем иные системы заклятий, и для Отца Дружин руны оставались единственным средством. Он выжал из него всё; и я понимаю, почему он потом с таким трудом осваивал новые магические приёмы…
Интересно замечание о незримом Иггдрасиле. Бесплотном и вездесущем, простирающемся повсюду. Я уже говорил, что моё Поколение отдало свою дань поискам Мирового Древа, в своё время ставшего чем-то вроде «проверки на истинную романтику». Если веришь в него и готов совершать далёкие экспедиции… Однако ни мы, ни предыдущие Поколения, Поколения Древних, так ничего и не нашли, кроме всем хорошо знакомых историй и сказаний. Единственное, что вынес из всей этой истории лично я — что к шаманам и колдунам смертных надлежит относиться серьёзно. Если, скажем, они верят в Мировое Древо и создают на этой основе работающие заклятия…)
Три корня, пьющие воду из трёх источников. Урд, почитаемый лежащим в самом Асгарде или рядом с ним, на самом деле далёк, вне пределов Митгарда, но к нему есть тропа от стен Валгаллы, проложенная ещё норнами, что поселились там. Странны места вкруг этой тропы, и Слейпнир неохотно сворачивает с неё. Дикие пространства, где властвуют чудовища, тянущиеся на кажущиеся бесконечными поприща — Отцу Дружин нечего там делать, его зовут дела Хьёрварда, Митгарда, земель смертных.
Другая тропа ведёт к Источнику Мимира. И её тоже не преодолеть простому смертному.