Бородавки святого Джона
Шрифт:
– У меня пальцы не короткие! – обиделась Зайка, выдергивая руку.
– Погадай мне! – вылезла Милана.
– Давай. А у тебя сухая, жесткая… характер сложный, скрытный. Линия жизни… так… будешь жить вечно.
– А любовь?
– И любовь. Будет тебе любовь… воз и маленькая тележка. Чем закончится? Этого сказать не могу… но будет. Тут у тебя, подожди-ка, дай рассмотреть! Ты… скуповатая, Миланка, всегда считаешься, кому сколько дала. А любовь – это подарок!
– Когда будет?
– Скоро. Зовут Степан.
– Степан? – удивилась Милана.
– Степан.
– Все ты врешь! Ты и в прошлом году говорила…
– На данный момент это Степан, – важно заявила Оксана. – Но, сама понимаешь… обстоятельства меняются. Как звезды встанут.
– Ты, Окся, можешь на базаре бабки зашибать, – заявила Зайка. – Хотя я лично не верю.
– А я верю, – подала голос Милана. – Мне однажды нагадали, и все исполнилось…
– Никуль, позолоти ручку! – Оксана повернулась к Веронике.
Та, улыбаясь, протянула ладонь.
– Э, да у тебя тут тоже любовь! – воскликнула неугомонная Оксана, всматриваясь в ее руку. – То-то ты смурная последнее время! Ну-ка, ну-ка… Видишь, линия от указательного пальца и сюда! Линия четкая, глубокая… Большая любовь, большая страсть… Ой, Никки! Но не все складывается, вижу обман… невольный. И перемены в судьбе… Он тебя ищет, ищет и ждет. Не веришь? Зря. У нас в роду все ведьмы!
…Андрей вошел в пустой зал магазина, прошел между стеллажей. Ни души, ни звука. Полумрак – горят только боковые бра. Полупустые стенды для компактов. Он помнил богатую фонотеку, фильмотеку, тысячи книг… Все в прошлом. Магазин шел на дно, признаки запустения уже бросались в глаза. Андрей постоял перед полками с мировой классикой, взял прекрасно изданный том Хемингуэя, пролистал…
Он научился читать в шесть лет, и мама привела его сюда… Тогда это был «Дом книги»… вечность назад. И он выбрал себе книгу, впервые самостоятельно, полный гордости, «Приключения Незнайки». Она до сих пор жива… где-то. Иногда он думал, что книжный магазин определил его судьбу…
В четыре часа у него назначена встреча с директором «Червяка», странным молодым человеком по имени Эмилий Иванович. Должен подойти Савелий Зотов, идейный вдохновитель нового предприятия. Аферы, как выразился неодобрительно Дядя Бен.
Андрей пришел раньше… ему хотелось побыть тут одному, еще раз взглянуть и оценить, хотя все уже решено. Они много спорили, кричали до хрипоты – он, Андрей, старый бухгалтер Ярема, трусоватый Дядя Бен и креативный редактор Савелий Зотов – о том, стоит ли ввязываться. Обычно сдержанный Веня Сырников кричал, что это безумие, камень на шее, афера, а они аферисты! Что это выброшенные деньги, вечные долги и в итоге банкротство. И он как юрист просто обязан их предупредить, отговорить и не позволить, а также держать и не пущать!
Савелий Зотов, ничего не понимающий в финансах, доказывал, что этот магазин, открытый в незапамятные времена в другой стране, сменивший за свой век добрый десяток хозяев и вывесок, является не просто книжной лавкой, а школой, воспитавшей поколения, храмом и светочем. Что свет, который он зажег когда-то, осветил не
Савелий чуть не плакал, Дядя Бен сердился, а он, Андрей, раздумывал, не зная, на что решиться. Идея фирменного магазина занимала его давно. Конечно, на «Червяка» он и не замахивался, ему бы что-нибудь поскромнее, но Савелий прибежал и сказал, что «Червяка» продают! Он смотрел на Андрея умоляющими глазами…
Старый хитрый Ярема молча выслушал всех, почесал в затылке и сказал весомо: «Ты, Андрей, думай сам, конечно. Но фирменный магазин нужен? Нужен. Вещь стоящая? Стоящая. Деньгами разжиться можем? Можем. Я по своим каналам поспрошаю. Попробуем списать часть долга. Риск, конечно, есть, но я бы рискнул. Надо брать, дело выгодное. Да и расширяться нам пора… хватит опылять стаканы». Никто, кроме Андрея, не понял последней фразы старика. Он хмыкнул, а Дядя Бен неодобрительно вздернул брови, но промолчал на сей раз. Все знали – у старого Яремы есть нюх.
Тепа тоже был «за». Главное – ввязаться, кричал Тепа. Да мы таких дел наворочаем! Мы с тобой, Андрюша! Тепа – это… вечный оптимист и энтузиаст.
И Андрей решился…
…Он стоял в пустом зале. Было тихо и почти темно. Пахло лаком, краской и деревом. Запах новой, только с печатного станка, книги… Он прошел через зал, останавливаясь перед полупустыми стеллажами, снимая тома, раскрывая их, пробегая глазами знакомые строчки.
…Пустой магазин, полупустые полки, полусвет-полутьма, тишина уходящего в небытие книжного мира. Книжный «Титаник»…
…Отдел фантастики! Предмет восторгов и вожделений его поколения. Стругацкие, Лем, Азимов, Брэдбери, Кларк… лучшие из лучших! Все перед ним как солдаты на плацу. Он усмехнулся, увидев «Робота-зазнайку» Генри Каттнера. Его собственная любимая книжка была зачитана до дыр…
«Нет! – думал Андрей, полный жалости. – Мы еще повоюем! Я не дам тебе утонуть!»
Он приложил ладони к корешкам, словно прислушиваясь к тому, что там, внутри. Савелий сказал – не хлебом единым! Будущие фестивали, праздники книги, литературные конкурсы уже виделись ему… для маленьких и больших…
«Обещаю, – прошептал он, – все, что смогу, честное слово!»
…Он услышал голоса и с удивлением оглянулся. Голоса доносились из-за двери, которой он не заметил. Ступая осторожно, Андрей подошел к ней. Дверь была прикрыта неплотно, и он заглянул.
Три девицы под окном пряли поздно вечерком...
В комнате за накрытым наскоро столом сидели четверо женщин, пили шампанское и говорили все разом. Шампанское? Никак, празднуют?
– За «Червячка»! – крикнула яркая сочная брюнетка, видимо организатор масс. – За лучшие годы нашей жизни!