Бортовой инженер Вселенной
Шрифт:
Шухов ситуацию понял, и ему неудобно стало. Воспринимая жизнь как полёт, он, будучи кочегаром, напряжённо стал искать выход из положения. Простенький, как казалось на первый взгляд, особый случай в полёте судьбы оказался не простым совсем. БИВ же, читая коллеги мысли, вовремя на помощь пришёл.
– Внимание, дамы и господа! – хлопнул он в ладоши весело. В одно мгновение всё портящее вид исчезло со стола. Улетучился куда-то также жуткий водочный перегар. А взамен всех этих прелестей шампанского появилась бутылка импортная и хрустальных пять бокалов тонких
Поражённые попутчицы побледнели разом. Увиденное ошеломило так, что красавицы не сразу пришли в себя. Около минуты в их глазах испуганных метался страх, смешанный с любопытством и удивлением. Затем в сей беспокойный коктейль чувств добавилось восхищение – все захлопали в ладоши дружно.
А БИВ, развивая успех, опомниться не давая:
– Принимайте, милые дамы, от нас букеты, – расплылся широко в улыбке. – И поближе к столу прошу!
Ошеломлённые подруги отказаться от приглашения не могли, разобрали они цветы, щупая и проверяя их на реальность, а Шухов, принимая эстафету, справился с шампанским ловко и:
– Имею честь представить, – сказал, – доброго волшебника Аркадия, – кивнул в сторону БИВа. – Аркадий Павлович Щукин! Прошу любить и жаловать! Я, ваш покорный слуга, Владимир Шухов.
В ответ прозвучало робко:
– Надежда.
– Вера.
– Любовь.
– За знакомство! – Шухов тост произнёс короткий. Пригубили девушки вино, и первой осмелилась спросить Надежда:
– Удивительно! Где вы только столько добра до фокуса могли спрятать? Куда дели стоявшее на столе? У меня брат фокусник, но ему далеко до вас.
БИВ снисходительно посмотрел на самую смелую:
– Я ничего и нигде не прятал.
– Если не прятали, тогда всё происходящее с нами – иллюзия, – разочарованно покачала головой Надежда, – а мы пребываем в состоянии гипноза. С вашей стороны неделикатно, некрасиво очень нас без разрешения в такое состояние вводить… Но хочу признать, что в реальной жизни никогда не видела таких прекрасных цветов и такого вкусного шампанского не пила. А конфеты неземные просто!
– В состояние гипноза никто никого не вводил, – оправдываясь, пояснил БИВ. – Без вашего разрешения это было бы действительно некрасиво. Просто фокусник хороший, видно, ваш слуга покорный. А недурно получилось, правда?
– Не то слово, – согласилась Вера, – фокусник вы действительно замечательный.
– Артист великий, – поддержала подруг Любовь.
– Вот и ладушки, – БИВ потряс довольно перед собой сцепленными руками. – Давайте закрепим наше, мне кажется, очень перспективное знакомство.
Звон бокалов снова. На этот раз девушки смелее повели себя и допили вино до дна.
– А как ваша фамилия, Аркадий, или артистический псевдоним? – первой тишину нарушила Надя.
– Щукин Аркадий Павлович.
– Никогда не слышала об артисте с такой фамилией. БИВ только хотел что-то сказать в ответ, как вдруг проводник, бесцеремонно отворяя незапертую дверь, вырос в её проёме:
– Билетики,
Вера и Люба протянули проверяющему билеты, а Надежда же, покраснев легко, робко с виноватой улыбкой молвила:
– Нет у меня билета, еду с подругами… вот договориться думала…
Проводник сурово поглядел на зайчиху, явно набивая цену договору:
– Документы при себе имеются? – спросил.
– Никогда их не вожу с собой
– Замечательно! Без билета и без документов. Ревизоры и милиция как раз по душу вашу едут в поезде, кушают сейчас в вагоне-ресторане. Снимут, как бродяжку, в Кропоткине – и в спецприёмничек. Ну а там, принцесса, разлюли-малина, минимум на месяц абсолютный мрак…
На глазах девушки появились слёзы, румянец, заливающий щеки, умножая красу, словно магнитом потянул на себя мужчин внимание. В штанах у проводника зашевелилось оскорблённое кипятком достоинство. У Шухова в голове мысли, перестав суетиться, сосредоточились в ожидании, БИВ же просто пришёл на помощь:
– Ну, Надежда, вы заучились, право. Как забыть могли про паспорт, про билет студенческий, в вашей сумочке лежат какие, также про билет на поезд, в Тихорецке купленный за полцены. Он в студенческом как раз себе лежит и контролёров ждёт.
Удивлённая девушка несмело полезла в сумочку и вскоре действительно представила ошарашенному проводнику билет. Тот взял его и, раскрыв, бегло окинул взглядом, а потом, внимательно исследуя бумажку, как банкнот поддельный, проверил каждую букву, запятую каждую. Всё было нормально. Билет как билет. Нижняя полка в купе соседнем.
Вышел мужик из купе молча и про кровное своё забыл, насущное: пассажирам про чаёк горячий. Вспомнил тогда только, выпивать когда уселся, завершив дела. Запил горькой выгоду упущенную, выругался некрасиво матом и пролитый кипяток припомнил, водка оттого пошла не так, как надо, исключительно коряво как-то.
А в шестом купе, только дверь закрылась за проводником, как уставились на БИВа девушки. В такт стукам вагонным ясно слышен было стук тревожный их сердец перепуганных. А попробуй не испугаться симпатичной девочке молодой, оказавшись в компании таких фокусников могущественных. А ну замыслят непотребное чего? Ну, гонимые похотью, дело гнусное так справят, не заметишь как? Выйдешь после из вагона, беременная что, не зная, осквернённая что, не ведая.
Шухов понимал переживания попутчиц, а БИВ, легко умеющий читать мысли, головой покачал и:
– Так не годится, дамы – урезонил перепуганных, – если вы не перестанете нас бояться, то я обижусь и фокусы показывать не буду больше. Да-да, Надежда, вы правильно мыслите, – посмотрел БИВ на девушку стушевавшуюся, – если для меня шампанское в мгновенье ока создать безделица, то чего б и мысли человеческие не почитать? Хотя я понимаю, что некрасиво это. Это всё равно что в чужие письма заглядывать. Но я, извините, не лезу в ваше серое вещество специально, я просто слышу шорохи его, как если бы вы разговаривали, например. А это, в смысле приличия, совершенно разные вещи.