Бортовой
Шрифт:
– Дверь заблокирована, открыть не могу. Режьте, – передал он.
Ультразвуковые резаки вскрыли дверь из сверхпрочного композита за несколько минут. Первым к кокону пилотского кресла подошёл медик со своей переносной аппаратурой.
Медик был чуланцем. Наверное, поэтому его удивление несколько запоздало.
– Я не понимаю… – произнёс он, в третий раз проводя «палочкой» сканера над плотно закрытым коконом. – Признаков жизни нет.
– Погодите… Как это – нет? – в интерфейсах спасателей зазвучал встревоженный голос земного пилота. –
– Это и удивляет, – с готовностью ответил чуланец. – Ваша биология, как и наша, тоже не позволяет поддерживать существование вне тела, а ваша техника ещё не способна вместить полноценную личность. Но сказанное мной противоречит тому, что я вижу. Командир, ваше тело умерло по меньшей мере три земных часа назад. Ваш мозг – каша из крови и нервных клеток… Вы мертвы, командир.
– Доктор, я знаю, что чуланцы не умеют лгать, но способны ошибаться. Как я могу быть мёртв, если говорю с вами?!!
– Вы живы как личность, но…
– Я жив! Слышите? Я – человек, и я жив, пока мыслю! Я – жив!..
Если бы кто-то захотел узнать, что такое «крик души», он должен был услышать этот голос.
Недоверие. Ужас осознания истины и ускользающая, тающая на глазах надежда. Странная смесь даже для человека. Но флегматичный чуланский медик, как ни удивительно, его понял.
– Корабль серьёзно повреждён, восстановлению не подлежит, – все, кто был на связи, услышали голос командира чуланской спасательной группы. – Пассажиры вне опасности. Модули заняты поиском и сбором спасательных капсул. Есть ещё живые на борту?
– Техническая группа, – негромко сказал медик. – Извлеките квантовый кластер корабля. Командир жив. Постараемся его… спасти. Действуйте осмотрительно, техника землян требует предельной осторожности в обращении.
Выступающих носов и ушных раковин у чуланцев нет, лишь отверстия, прикрытые кожными клапанами. Глаза круглые и ярко-жёлтые, с третьим прозрачным веком, как у ящериц. Их бледные тонкогубые лица с более яркой окантовкой вокруг нежного красного пуха на темени и затылке тем не менее совсем не казались людям отталкивающими. Чужими – да, но при этом они были по-своему красивы. То же впечатление на них производили и земляне. Чужие, но далеко не уроды. Медику до сих пор не приходилось видеть мёртвых людей.
Труп во вскрытом спасателями коконе не обладал даже намёком на красоту, свойственную всему живому и соразмерному. Просто масса органики, покинутая Жизнью. Даже опытного медика проняло почерневшее человеческое лицо, залитое высохшей кровью, сочившейся из глаз, носа, ушей, полуоткрытого рта… Почему-то он не мог отвести взгляда от белых костных отростков, называемых людьми «зубы». Его сородичи пережёвывали пищу твёрдыми выступами челюстных пластин… В людских эмоциях он разбирался слабо, но черты застывшего лица выражали нечто очень сильное, почти недоступное его пониманию.
Этот человек ради спасения других отринул самое дорогое, что даётся Создателем
То ли этот человек великий герой, то ли люди меньше ценят свою жизнь…
Так или иначе, нужно попытаться спасти хотя бы его личность, если тело спасать уже поздно.
– Командир Кошкин, – медик понял, что нужно сказать, чтобы сила отчаяния не натолкнула человека на мысль прекратить своё существование окончательно. – У вас должны были сохраниться списки экипажа и пассажиров. Прошу вас, передайте их командиру Тна Шесу. Мы должны свериться со списком спасённых и, если это необходимо, продолжить поиски.
Несколько мгновений в эфире царила мёртвая тишина. Медик в какой-то момент испытал нечто, близкое к страху: вдруг человек уже успел запустить процесс уничтожения личностной информации? Люди, в отличие от чуланцев, способны на прекращение своей жизни.
– Передаю, – голос человека звучал так, словно тот был на грани нервного истощения – предельно устало и без малейшего эмоционального окраса. – Найдите… их всех…
– Спасибо, командир.
Жить ради других – вот, оказывается, что двигало человеческим пилотом. Может быть, это ключ к его спасению.
Нужно связаться с Землёй и больше узнать о верованиях, которых придерживаются люди. Пока медик поступал в соответствии со своими убеждениями, но кто знает, не была ли для людей такая вот усечённая жизнь хуже смерти? Не совершил ли он преступления перед лицом Жизни? Быть может, милосерднее было бы позволить человеку уйти?
Если бы подобное произошло с чуланцем, медик тоже не знал бы, как поступить. История его народа не знала ничего похожего.
Я человек.
Я – человек.
Я – человек, чёрт подери!
Я не могу вынуть из бара пару бутылок коньяка и как следует надраться. Я разучился спать, потому что квантовые мозги не нуждаются в отдыхе. Я говорю через плазменные динамики и нейроинтерфейс, моё «тело» скроено из металла и композитов, вместо сердца «пламенный мотор» реактора, вместо ушей и глаз тысячи датчиков, мои нервы – внутрикорабельные связи, и так далее. Я научился разделять сознание на несколько независимых контуров и одновременно делать множество дел. Я таскаю сырьё с рудников Марса и астероидного пояса. Я – корабль. Но при этом я человек. Хомо навис.