Босфорская война
Шрифт:
У П.А. Кулиша воспроизведены цифры Наймы со следующим мнением историка: «В самом ли деле так много погибло казаков… или число захваченных в плен и уничтоженных чаек турецкими вестниками преувеличено, — во всяком случае казаки понесли здесь тяжкие утраты…»
Наиболее противоречив в оценке результатов сражения, пожалуй, А.Л. Бертье-Делагард. С одной стороны, он уверен, что «список козачьих потерь — одно из самых сомнительных мест в… реляции, написанной турками, у которых обычны самые нелепые преувеличения, как только дело доходит до русских проклятников». Мы уже отмечали, что историк не верит, что смогли уцелеть лишь 30 чаек. Кроме того, он полагает, что 786 пленных — «это далеко меньше, чем можно было бы ожидать по счету взятых челнов — 172», и что 786 могли снять только с 30 судов [419] , а это «дает возможность думать, что остальные спаслись». У Э. Дортелли, продолжает А.Л. Бертье-Делагард, потеря казачьих судов показана минимальной (и об этих сведениях см. ниже), и «едва ли он мог не знать, если бы погибли все или почти все».
419
В самом деле, если
С другой стороны, историк заявляет о «вероятной гибели большей части участников боя — козаков»; они «отчаянно сражались целый день и, почти вырвав победу у турок, погибли от стихийной силы». Далее читаем у этого противоречивого автора: «Сколько бы ни ушло челнов из-под выстрелов, но вполне возможно, что и на оставшихся немногие добрались до берега; да и те легко могли погибнуть в дунайских плавнях или еще более в степях Буджака и Дикого Поля, когда тщились сухим путем пробраться в Сечь. Не невозможно, однако, что спаслось немало и, выждав несколько, на уцелевших челнах пробралось домой. Как бы то ни было, потери были громадны, и, может, именно потому и не находим сведений об этом деле в южнорусских источниках».
«Уцелевший клочок козачьей думы: "По синему морю хвиля грае, / Козацькый корабличек разбивае… / Сорок тысяч вiйска витопляе, / Гей, сорок тысяч вiйска щей чотире", — предполагает А.Л. Бертье-Делагард, — быть может, след этого страшного, беспримерного боя».
Полагаем, что цитированная дума с ее поэтически преувеличенными потерями не имеет прямого отношения к Карахарманскому сражению. С А.Л. Бертье-Делагардом же произошел казус: выразив недоверие турецким источникам, он в конце концов полностью поверил в трактуемый ими сокрушительный разгром казаков [420] .
420
Что касается ветра, сыгравшего в сражении решающую роль, то А.Л. Бертье-Делагард развил целую гипотезу: «По-видимому, этот свежий ветер перешел к вечеру или ночью в настоящую бурю, как говорит д'Асколи, и говорит верно, потому что и по турецким источникам в течение целого боя едва удалось истребить 70 челнов, а на другой день насчитывали взятых 172. Когда же и как их взяли? Наиболее вероятно предположить, что флот в следующий день или дни подобрал как трофеи брошенные челны: те, на которых было перебито много Козаков, или поврежденные выстрелами были покидаемы самими козаками, пересаживавшимися на более целые; выбравшиеся на берег бросали там челны; многие переворачивались в бурю, что не мешало им плавать пустыми и тоже быть выброшенными на берег; все это было подобрано галерами на другой день по берегам. Отсюда же можно заключить, что буря продолжалась недолго и была не особенно сильна, но имела направление в берег, а не в открытое море. Такое объяснение необходимо допустить, судя по числу пленных (которых было меньше, чем находилось людей на 172 взятых судах. — В.К.)…»
Эти построения, однако, могут иметь смысл только при полном доверии к цифрам потерь, исходящим от турок, и становятся бессмысленными в обратном случае. Гипотезе А.Л. Вертье-Делагарда противоречит указание источника на то, что ветер был северный, а не в берег. Наконец, Э. Дортелли говорит о буре в день битвы, но не утверждает, что она началась именно к вечеру или ночью, а по Ф. де Сези, ветер к вечеру, напротив, немного стих.
Из историков новейшего времени М.А. Алекберли вслед за И.В. Цинкайзеном указывает на преувеличение казачьих потерь османскими источниками и Й. фон Хаммером, но вслед за Наимой говорит об уничтожении 70 и захвате 170 чаек, а также, по И.В. Цинкайзену, о пленении около 700 казаков. Ю.П. Тушин, упоминая 172 захваченных судна, 786 пленных и 100 потопленных чаек (к 70 потопленным присоединил 30 добравшихся до берега?), пишет: «Но эти цифры сомнительны, так как если считать, что в каждой чайке находилось 40 казаков, то на захваченных челнах должно было быть 5—6 тыс. казаков, даже учитывая значительные потери в сражении (всего на 172 судах при экипажах в 40 человек должно было находиться 6880 казаков. — В.К.).Нам кажутся более вероятными сведения о 70 уничтоженных чайках и 786 пленных».
Первым по-настоящему не поверил в османскую «цифирь» и вообще усомнился в карахарманской победе турок В.М. Пудавов, ссылавшийся на изображение конца боя у Ф. де Сези, которое мы приведем далее. Историк посчитал, что в сражении «от турок и бури погибло до 500 донцов и до 800 запорожцев», но, запутавшись в походах 1625 г., взял эти цифры из сообщения о совсем другом, осеннем походе. Затем недоверие известиям османских источников о сокрушительном поражении казаков и безоговорочной победе турок выразили В. Катуальди, С. Рудницкий и М.С. Грушевский, опиравшиеся на западноевропейские сообщения.
Рассмотрим эти последние более полно, учитывая соображения названных авторов и имея в виду, что западноевропейские источники в силу их относительной нейтральности в основном более точны, чем турецкие.
Известия английского посольства в Стамбуле от 30 июля называют казачьи потери, совершенно отличные от тех, что дает хроника Мустафы Наймы: по рассказам, во время упоминавшегося беспорядка при отходе казаков с галер было потоплено 30 лодок [421] . Р. Левакович называет еще меньшее число потопленных в сражении казачьих лодок — 18. Э. Дортелли же, ссылаясь на турецких очевидцев, вообще говорит, что галеры с появлением ветра смогли двинуться «и тем потопить нескольких» (ne soifondarno alcune), — имеются в виду несколько судов [422] .
421
Непонятно, правда, о чьих рассказах идет речь. В тексте дословно сказано: «как они рассказывают», — и слово «они» вроде бы относится к упомянутым перед тем казакам. Но каким образом посольство могло столь быстро получить информацию от участвовавших в сражении казаков?
422
Ср. у В. Катуальди: турецкий флот «несколько лодок потопил или взял в плен вместе с людьми». Если бы в письме каймакама, которое цитирует М.С. Грушевский (см. примечание 36 к главе VII), говорилось о Карахарманском сражении, то тогда казачьи потери исчислялись бы семью захваченными лодками.
Так или иначе, но получается, что казаки потеряли при Карахармане во много раз меньше судов, чем указывают турецкие сведения. Из сравнения же 17 чаек, участвовавших в стамбульском триумфе, и 170, которые будто бы были захвачены, невольно возникает подозрение, что реальное число подверглось десятикратному увеличению [423] .
Английское и французское посольства сообщали другие данные и о людских потерях казаков. В известиях Т. Роу от 30 июля сказано, что в плен попало «600 или 700 человек», а из письма Ф. де Сези от 5 октября (25 сентября) вытекает, что казаки потеряли лишь около 200—300 «своих товарищей» [424] . У М. Бодье читаем, что «некоторые (казаки. — В.К.)спаслись бегством, многие были убиты, многие утонули», но конкретная цифра приведена только в отношении попавших в плен: «обращены в рабство» 300 человек.
423
П.А. Кулиш считает показания попа Филиппа, который сопровождал Яхью из Киева в Россию, о том, что на море турки побили казаков «в дву местех, да… ветром потопило 22 или 23 чолна», относящимися к походу, который закончился на Успеньев день, т.е. к рассматриваемой нами экспедиции. Однако определенных оснований для такого утверждения источники не дают. Филипп говорил об упоминавшемся ранее походе 160 запорожских чаек и 60—70 донских стругов, после которого в Сечь прибыл атаман Алексей с 300 донцами, а у П.А. Кулиша они появились там, когда Яхья еще договаривался с сечевиками о походе, иными словами — весной.
Если бы речь шла действительно о «нашем» походе, то тогда в Карахарманском сражении должны были участвовать не 130 казачьих судов, а 160; 2030 донцов имели не 40, как мы условно считаем, а 60—70 стругов, т.е. на один струг приходилось бы по 29—34 человека, что не слишком много для черноморской экспедиции, но все же приемлемо. Р. Левакович мог приуменьшить силы своего героя, как турки их преувеличивали. Однако признанию похода 160 чаек и 60—70 стругов за рассматриваемую экспедицию противоречит текст сообщения Яхьи о переговорах с Алексеем, создающий полное впечатление того, что дело было до ее начала. В ходе экспедиции «царевич» должен был видеть не 300 донцов, а свыше 2 тыс. Но, может быть, Яхья, хитривший с царскими следователями, намеренно давал искаженные сведения?
424
Дословно: «христиан, своих товарищей». А.В. Висковатов неудачно перевел: «своих союзников-христиан».
По выводу М.С. Грушевского, «потери Козаков совсем не были велики — погибло лишь несколько сот человек». Вообще-то подобные потери не назовешь и малыми, однако историк исходил из общего большого числа участников похода. Похоже, впрочем, что потери оказались еще меньше, чем думает М.С. Грушевский. Во всяком случае, ни о тысячах казачьих трупов, плававших в воде, ни о спасении лишь «кучки» казаков говорить не приходится.
Разумеется, не обошлась без людских потерь и османская эскадра, особенно во время абордажа. Согласно Ф. де Сези, турок погибло приблизительно столько же, сколько и казаков. Последние, замечает посол, отступили с галер, «убив две или три сотни человек». «Столкновение, — говорится в английских посольских известиях, — было кровопролитным для обеих сторон, когда вступили в рукопашную схватку, и янычары едва не были полностью истреблены» [425] .
425
Й. фон Хаммер переводит: «янычары почти истреблены». У И.В. Цинкайзена: «Янычары были изрублены почти до последнего человека».
Л. Фаброни отмечал, что в ходе сражения галеры получили повреждения, а о ситуации с рулем на капудане говорилось выше.
Уже после Карахармана, 2 сентября, от шторма пострадала и эскадра Реджеб-паши, потерявшая у Балчика четыре корабля.
Вопреки турецкому известию о бегстве «горстки» оставшихся казаков Р. Левакович утверждает, что первой место сражения покинула османская эскадра: «…поскольку трудно было устоять против ветра, моря и врагов, первыми отошли турецкие галеры… то же самое сделал и султан (Яхья. — В.К.)с оставшимися 112 парусами» [426] . Ф. де Сези и вовсе сообщает, что казачья флотилия состояла из «таких решительных и таких отважных» людей, что «они имели славу гнаться за турецкой армией (эскадрой. — В.К.),когда к вечеру ветер немного успокоился» [427] . М.С. Грушевский даже полагает, что при этом турки убегали от казаков.
426
Соответственно у В. Катуальди: турецкий флот, «потерпев аварии свыше меры, вынужден был отступить».
427
В переводе А.В. Висковатова: «К чести казаков надо сказать, что к вечеру, когда ветер утих, они… отогнали прочь турецкую армию».
К сожалению, мы не знаем, так ли это, но французский посол писал после возвращения эскадры в Стамбул и мог иметь информацию с вернувшихся кораблей; возможно, морякам и солдатам только казалось, что их преследуют. В любом случае, поскольку Т. Роу молчит о преследовании, надо думать, что если оно и имело место, то догнать галеры казакам не удалось. Кроме того, возникает подозрение, не должно ли было сообщение о ночевке эскадры «в тех же водах», подчеркнутое Мустафой Наимой, как-то «прикрыть» поспешный отход Реджеб-паши с места сражения.