Босфорская война
Шрифт:
«А будет казаком помочи учинить и мушкетов дать не велят, — заключал Яхья, — и они б, государи, пожаловали ево, велели пропустить через свои государьства на Великий Новгород или на Архангельской город, чтоб ему проехать к шюрину своему, ко князю Флоренскому (Флорентийскому. — В.К.)…»В том же месяце Яхья повторил свою просьбу, добавив, что если царь повелит донцам идти с ним через Черное море, то и «казаки запорожские с ним пойдут же».
Царское правительство, придя к официальному выводу, что претендент на царьградский престол является самозванцем, и не желая вступать в открытое столкновение с Турцией, поколебавшись, отказало Яхье в поддержке.
Ему было объявлено следующее царское решение: «И тово учинить, что ево на Дон отпустить, немочно, потому что на Дону живут казаки, вольные люди, и государева повеленья мало слушают, и воровство от них чинитца многое, и
Яхье также было сказано, что он не может вернуться в Польшу и Литву или выехать за границу через Новгород и что, «кроме Архангельского города, в немецкие государьства проехать ему некуда».
Не дослушав толком от царских следователей это решение, Яхья,по их словам, «стал ужасен и учал плакать», и успокоился только после четких разъяснений, что его выпустят за рубеж через Архангельск. В 1627 г. претендент отбыл оттуда в Гамбург [433] .
433
Согласно Р. Леваковичу, Яхья перед тем провел несколько месяцев в Астрахани. Тот же автор утверждает, что до Архангельска самозванца будто бы сопровождали 60 казаков из разных краев, в том числе с Дона, и что только в Архангельске претендент распрощался с казаками. По Л. Фаброни, Яхья с сопровождавшими его 60 казаками проехал через всю Московию до порта Св. Николая. В. Катуальди сомневается, что эти сопровождавшие являлись казаками. В итальянском документе XVII в. отмечено, что 60 казаков, которых Яхье дал Иов, сопровождали претендента из Киева в Россию.
Из Западной Европы, как указывал Р. Левакович, Яхья послал болгарских «капитанов» с письмами к Иову и казакам, чтобы уведомить их о своем благополучном путешествии, а также направил М. Пилато к господарю Валахии и Молдавии Радулу. Оказалось, что последний умер, а из Киева посланцы вернулись с очень любезным ответом митрополита и запорожцев.
Согласно В.В. Макушеву и П.А. Кулишу, похождения Яхьи в Западной Европе продолжались до 1635 г., после которого пропадает всякий след самозванца. Это не так, и последние известные его контакты с казаками относятся к 1637 г. Русский представитель Степан Чириков, приехавший в Азов 24 июня указанного года, сообщал оттуда в Москву, что в Войске Донском получен лист от Яхьи с предложением собираться в Чернигов, что донцы в поддержке претенденту отказали, но что после того у запорожцев, которые находились во взятом казаками Азове, был свой круг, где читали то же письмо, и сечевики стали собираться в дорогу [434] . Донские казаки в то время занимались Азовом, и им было не до поддержки притязаний «царевича Александра».
434
По С.М. Соловьеву получается, что Яхья в 1637 г. опять явился в Россию, но звал донцов и запорожцев к себе в Чернигов.
Теперь посмотрим, отразилась ли карахарманская неудача на босфорских действиях казаков в ближайшие за ней годы.
8 марта (26 февраля) 1626 г. Ф. де Сези доносил Людовику ХIII, что султан хотел бы весной идти на персов, но муфтий и везиры предостерегают его от этого шага: падишах не может покинуть Стамбул, чтобы «не оставить важнейшую часть своей империи во власти короля Татарии (хана. — В.К.),который объединен с казаками» и может попытаться, придя по суше или через Черное море, взять столицу. Разумеется, морским путем к Стамбулу могли подойти только казаки.
Той же весной английский посол отправил из османской столицы целую серию депеш, рассказывавших о слухах относительно нового прихода казаков, начинавшейся панике на Босфоре и в Стамбуле и турецких приготовлениях. «Казаки подготовили лодки, чтобы заполонить море», — писал Т. Роу своему коллеге в Гааге Д. Карлтону 25 марта, добавляя, что англичане в Стамбуле желают казакам «небольшой удачи, если они придут сюда». «Армада, — сообщал посол, — приготовлена для охраны Босфора…» О том же Т. Роу докладывал 8 апреля герцогу Джорджу Вильерсу Бэкингему: «Казаки приготовились заполонить море, а армада здесь — охранять побережье и канал».
Однако
435
В польском переводе и отсюда у В.И. Ламанского и М.С. Грушевского она неверно датирована 18 мая.
436
В польском переводе: «до 700 чаек, то есть мелких судов»; в переводе В.И. Ламанского: «до 700 чаек».
437
Дословно: «на какую-нибудь часть возле этого города». В польском переводе: «на здешние окрестности».
438
И.В. Цинкайзен пишет о намерении казаков разгромить османский флот и ринуться на Константинополь. М.А. Алекберли же совсем неудачно передает цинкайзеновское «разгромить» как «взорвать».
439
В польском переводе: «тем более, что есть здесь предсказание, что турецкое государство будет опрокинуто северным народом».
«Двадцать галер, — сообщал посол, — охраняют устье канала; капитан-паша еще примерно с 40 галерами выйдет в течение десяти дней, почти уже побежденный своим собственным и всеобщим страхом».
Через день, 8 мая, Т. Роу еще раз писал Д. Бэкингему, что слухи о казаках наполнили турок «суеверным страхом» и заодно новыми подозрениями в отношении самого дипломата.
Депеши посла хорошо передают нервозную атмосферу в правящих кругах и среди населения османской столицы, хотя и с некоторыми неточными представлениями о казачьих реалиях. Ни о каких польских капитанах на запорожских чайках не могло идти и речи даже при гипотетическом желании Речи Посполитой непосредственно руководить казачьими действиями на море. У поляков просто не было людей, способных командовать чайками, да и казаки никогда бы не допустили к командованию своими судами посторонних и совершенно неопытных лиц. Впрочем, и в XIX в. это не понял И.В. Цинкайзен, который при пересказе депеши Т. Роу упоминал даже «искусных» польских капитанов. Но еще удивительнее читать утверждение современного историка о том, что король Сигизмунд «снабдил казаков значительным запасом боевых припасов, а их суда… вооружением и искусными водителями».
Донесения английского и французского послов подтверждаются голландским сообщением 1626 г. Известный купец И. Масса прислал из Голландии царю Михаилу Федоровичу вестовой печатный лист, где излагался слух из Стамбула, что янычары и сипахи «волнуют и не хотят против персидцкого (шаха. — В.К.)итти, покаместа им денег не дадут, а для того, что казаки на Черном море турскому (султану. — В.К.)великую шкоду учинили, и турской посылает на тех казаков пятдесят караблей». Состав флота по этому сообщению точно совпадал с общим числом галер, названным Т. Роу.
О панике в Стамбуле сообщал также С. Конецпольский в письме киевскому воеводе Т. Замойскому от 25 (15) июля. Согласно этому известию, она была вызвана слухами о выходе в Черное море уже 1 тыс. чаек.
Паническим слухам о громадном числе казачьих судов поверили не только тогдашние жители Босфора, но и некоторые позднейшие историки. М.А. Алекберли полагает, что запорожцы в самом деле «собрали значительную силу, около 700 чаек», но «ограничились действиями в районе Очакова и Босфора, потеряв при этом 25 чаек». Автор, не поясняя, что это за «ограничение», при котором действия происходят в самом центре Османской империи, рядом с ее столицей, приводит и другие сведения: в экспедиции участвовали не 700, а только 400 чаек, и из них было потоплено до 20.