Босиком по Нью-Йорку
Шрифт:
Случайно или нет, но недавно объявили, что в нью-йоркской полиции создается специальный «русский» отдел (в помощь уже существующему «русскому» отделу в ФБР). Детективы этого спецотдела говорят по-русски. Они будут расследовать преступления, совершенные в местах компактного проживания русскоязычных иммигрантов в Нью-Йорке.
НА РИНГЕ
Илья Фридман, мастер спорта СССР по боксу, уже более двадцати лет тренирует подростков в клубе Вlaсk Sеа Вохing Сlub. Его воспитанники стали офицерами армии и флота США, полицейскими, тренерами. А его сын – чемпион штата Нью-Йорк по боксу –
– Он понял, что не станет «звездой», – объясняет Илья. – Вообще, за последние двадцать лет не было случая, чтобы ребенок из семьи русскоязычных иммигрантов пробился в боксе на большой ринг. Наши родители хотят видеть своих детей адвокатами или врачами.
– Но ведь бокс в Америке – профессиональный вид спорта. И если спортсмена наймет клуб, то его ожидают слава и деньги.
– А если не наймет? Майком Тайсоном или Холлифилдом стать гораздо сложнее, чем рядовым адвокатом или врачом. Опыт показывает, что на большой ринг чаще пробиваются негры из нищих семей. Почему? Во-первых, они физически очень выносливы, а во-вторых, именно нищета делает из них «звезд». Бокс в Америке очень популярен и поставлен на высочайший профессиональный уровень. Но положение «средних» боксеров сравнимо с положением «средних» актеров бродвейских театров: им аплодируют, их узнают на улице и просят автограф, а они, чтобы сводить концы с концами, подрабатывают официантами.
– В последнее время американские продюсеры все чаще привозят в Америку боксеров из России. Каковы их шансы?
– В этих случаях многое зависит от условий контракта, способностей продюсера и, разумеется, уровня самого боксера. Иногда такие контракты бывают успешны, но порою заканчиваются трагически, как с Кобозевым.
– Вы знали убитого Сергея Кобозева?
– Да, он был сильным спортсменом и очень порядочным парнем. В США его привез продюсер Сигна. Сергей должен был боксировать на звание чемпиона мира, он давал десять раундов. Вы себе не представляете, что такое десять раундов! – не каждый мастер международного класса такое выдержит. Но Кобозев даже на этом почти ничего не заработал. Максимум, что он получал за бой, – это пять тысяч долларов. Но такой бой бывает не чаще, чем раз в два месяца. Зато какие расходы! – платить тренеру, постоянному врачу, тому, кто бинтует, кто зашивает брови. Кобозеву еще было нужно время, чтобы бокс ему начал приносить деньги. Парадокс, но, уже занимая такое положение в спорте, Сергей был вынужден подрабатывать телохранителем.
НА ОКТАГОНЕ
Пожалуй, одним из немногих российских спортсменов, кому улыбнулась удача на американской земле, стал Олег Тактаров. Сегодня имя Тактарова знает вся Америка. Он – мастер спорта по самбо, участник четырех чемпионатов по «алтимайт файтингу» (борьба без правил), чемпион UFC-6. Пресса окрестила Тактарова «русским медведем». С этим прозвищем он вошел в американский шоу-бизнес.
Рассказывает бывший тренер сборной Вооруженных Сил СССР по вольной борьбе Геннадий Фабрикант, готовивший Тактарова к трем чемпионатам:
– Тактаров не только способный борец. У него потрясающая целеустремленность. Приехав в Америку и оставшись здесь, он сказал себе, что сделает даже невозможное, но пробьется. Тактарову повезло еще и в том, что у него были все данные для шоу-бизнеса: выигрышная внешность при сильной воле. Дело в том, что «алтимайт файтинг» сегодня в Америке все больше вовлекается в сферу шоу-бизнеса: продюсеры Голливуда ищут среди спортсменов кинозвезд. Тактаров давно мечтал сниматься
Геннадий Фабрикант поставил видеозапись выступления Тактарова на последнем чемпионате. Слабонервным смотреть этот бой не рекомендуется: после боя у Тактарова было так разбито лицо, что от боли он даже не мог надеть очки.
Так случилось, что перед выступлением на чемпионате, спаринг-партнером Тактарова был Николай Канивец. На той же видеопленке заснят тренировочный бой двух отличных бойцов – Тактарова и Канивца – в клубе «Олимпик». Дрались два мастера, дороги которых после этого боя разошлись: одного стезя повела вверх, в Голливуд, к звездам большого спорта и шоу-бизнеса, а другого – вниз, в землю нью-йоркского кладбища…
ххх
P. S. Вскоре после публикации этого очерка в редакцию журнала позвонила Вика Канивец. Задыхаясь от волнения, рассказала, что какая-то незнакомая женщина привезла ей так много детских игрушек и вещей, что просто представить невозможно!
– Я четыре раза спускалась к машине за вещами! Она привезла и обувь, и кофточки, и курточки! Все почти новое и аккуратно упаковано. Я даже не представляла, что в Америке такое возможно: незнакомый человек – и вдруг... Женщина извинилась за спешку, попрощалась и уехала. Я ни имя ее, ни телефон не догадалась спросить.
Я сказал Вике, что эта великодушная незнакомка – вдова убитого боксера Олега Каратаева.
1996 г.
КНЯЗЬЯ И БАРОНЫ В ЖЕНСКОМ МОНАСТЫРЕ
Непонятно, почему считается, что нью-йоркский таксист – чурбан неотесанный, так как не знает английского языка, не имеет никакого понятия о географии города и не умеет водить машину. Кто распространяет эту клевету?! Нью-йоркский таксист – просто чудо по сравнению с водителем из маленького городка Spring Valley, который находится в двадцати пяти милях от Нью-Йорка. Парадоксально, но каждая вторая машина здесь такси.
– Русский женский монастырь? Ноу проблем! –заверил меня водитель-гаитянин, включил передачу и... утопив педаль газа, помчался на красный свет по встречной полосе. Я зажмурил глаза.
...Шел второй час поисков. С неба извергался ливень, полыхали молнии. И вдруг...
– Сто-о-ой! Вот он!
Можно ли не заметить портики и купола православной церкви? Вспотевший таксист нажал на тормоз:
– Русский монастырь в Америке – это, оказывается, большая проблема,– заключил он.
ххх
Небольшое здание Ново-Дивеевского монастыря, в котором располагаются церковь, кельи и подсобные помещения. Навстречу выходит священник в черной рясе и с большим золоченым крестом на груди. Это – настоятель обители отец Александр.
– Петр, ты не устал? Может, хочешь есть? – и, не дожидаясь ответа, заводит меня в дом, выставляет на стол кофе, чай, сахар, режет хлеб, приносит закипевший чайник. – У нас сейчас пост, – словно извиняясь, говорит отец Александр.
И вот уже над чашками клубится пар. Слышно, как по крыше колотит дождь – спешить, похоже, некуда. А вообще, куда мы спешим? Куда вечно опаздываем?