Босиком по звёздам
Шрифт:
– Итак, вы попросили своего друга подвезти вас на эту планету? – постукивая палочкой по столу, продолжил допрос Джевин.
– Да какой же он мне друг, хаккон этот? Никогда его у нас раньше не встречал.
– Значит, хаккон, да? А зачем вам бластер? – внезапно сменил тему следователь.
– У нас на Риа Секунда все с бластерами ходят, – ляпнул я первое, что в голову пришло. – Времена сейчас такие.
– Хм… Ну, хорошо. Можете идти.
– Вот здорово! Разобрались, наконец! – бросился я пожимать руку следователю. – Только вы мой бластер верните, как я без него?
– Конвой! – оттолкнул мою руку Джевин. Кажется, я его рассердил. – Уведите этого шутника! А вы – не ломайте комедию! Я с вами ещё не закончил!
– Ох, господин главный следователь, да почему же? Я вам всё рассказал, честное слово, всё!
– Неужели? А как насчет угона корабля?
– Да что вы такое говорите? Зачем мне корабль, я и управлять-то им не умею!
– Зато умеет ваш друг. Как вы там говорили… хаккон? Или всё-таки моргл?
– Не понимаю, о чем…
– Идите, идите. Эй, кто там? Увести задержанного!
– Мне назад нельзя, никак нельзя! – закричал я, и вцепился-таки в руку Джевина. – Меня там убить хотели!
А когда тот заинтересовался моими словами, выложил ему всю правду о задиристых инопланетянах.
– Разберёмся, – пообещал следователь хмуро.
Меня ещё долго мурыжили, таская по кабинетам. Сфотографировали во всех мыслимых и немыслимых проекциях, измерили рост и вес, внесли в базу отпечатки пальцев, группу крови и скан радужки глаза, просветили насквозь, вакцинировали от всех болезней и, кажется, даже чипировали. Зато когда я вернулся, наконец, в камеру, там уже никого не было. Хоть одна хорошая новость за сегодня!
Устроившись на жёсткой койке, я погрузился в нелёгкие думы. Неужели Борк улетел с Ефронеса, не заплатив? Да нет, быть не может. И не потому, что я так уж верю в благородство моргла, он тот ещё жук. Просто кто-то ведь залил ему полные баки, а это, должно быть, операция небыстрая. Не думаю, что Борк сумел бы заправлять чужое судно на глазах у всего рынка, а потом на нём же и скрыться. А вот то, что нам подсунули находящийся в розыске корабль, очень даже вероятно. Значит, когда всё выяснится, "Прескалисту" нам отдадут едва ли. Если вообще что-то выяснится…
Перспектива вырисовывалась – хуже не придумаешь, и чтобы заглушить нарастающий в груди ужас (и не замерзнуть заодно), я прибёг к испытанному средству. Пять кругов по камере, десяток отжиманий, столько же приседаний, и снова, и опять, до тех пор, пока мысли не пришли в порядок, а в инопланетном ИВЛ не наступило время ужина.
Борк обещал, что доставит меня на Землю, значит, доставит, а для начала вытащит отсюда. Нужно только дать ему побольше времени, думал я, засыпая. А если всё-таки нет… Ну, тогда меня отправят в тюрьму, где следующие двадцать лет я буду выживать лишь благодаря жгучей ненависти и участию в подпольных боях. А когда почти уже сумею доказать свою невиновность, меня застрелит продажный надзиратель…
Как и всякому порядочному заключённому, приснилась мне воля: суровые фьорды, море, лижущее камень скал, да ветер в полосатых парусах драккаров.
***
Следующие три дня были похожи, как близнецы-братья. Я спал, тренировался, нёс всякую ахинею на допросах, снова тренировался…
Не представляю, куда девалась те громилы, в карцер, или на расстрел, но больше я их не видел. Чего они, спрашивается, вообще добивались? Хотели определить в камерные поломои? Склоняли к межвидовым отношениям сексуального характера? Кто знает, как у них тут вообще всё устроено…
Ко мне в камеру пару раз подселяли каких-то бедолаг. Один из них – коренной житель планеты – немного знал эсперанто, и хотя я подозревал, что зеленоглазого сморинга вполне мог подослать Джевин, поболтать хоть с кем-то, кроме настырного следователя было приятно. К тому же из самого пустякового разговора, как известно, можно почерпнуть много интересного, и я пользовался этим вовсю.
И всё же отгонять дурные мысли становилось тяжелее день ото дня. Что, если я всё-таки застряну здесь надолго? Что, если Борк меня обманул и даже не думает вытаскивать из тюрьмы? А если даже не обманул, кто может гарантировать, что у него всё получится? Да уж, попал, так попал!
В общем, на четвёртый день заключения я почти поверил, что никогда больше не увижу родных, и впал от этого в уныние.
А на пятый меня снова вызвали к следователю, где и отпустили за недостаточностью улик. Мне вернули отобранный бластер, принесли извинения и выставили за дверь. Не думаю, что кто-то действительно отправлял запросы по выдуманному адресу на Риа Секунда, а если даже так, то этот мирок, населённый исключительно бывшими уголовниками с соседнего Риа-Прайм, едва ли счёл нужным отвечать. Всё-таки Борк знал, что советовать.
Не веря своему счастью, я пошёл, щурясь на утренние фонари, в сторону купола космопорта. И за первым же поворотом встретил моргла.
– Привет, – сказал друг, кутаясь в плащ с капюшоном. В этом полушарии Вир-На стояла зима. – Я тебя ждал. Ничего не говори и слушай меня. Пройдёшь на шестнадцатую платформу и сядешь в катер синего цвета. Он там такой один, не перепутаешь. Иди не торопясь, как будто просто погулять решил. Всё понятно?
Мне ничего не было понятно, а накопившиеся к Борку вопросы так и распирали грудь, и всё же я кивнул. Настанет ещё время для разговоров. Моргл хлопнул меня по бедру и исчез в переулке. А я продолжил путь между чёрных башен городских кварталов, стараясь не ускорять шаг. Так или иначе, теперь я снова был на свободе, а это само по себе дорогого стоит.
Катер начал набирать высоту, едва я ступил на борт.
– Ну что, как тебе эти зануды сморинги со своей долбаной планеткой? – спросил Борк, когда я сел с ним рядом и пристегнулся. – Терпеть их не могу.
– Бывало и хуже, – заметил я оптимистично. – Хотя бы кормежка вкусная. А куда мы, собственно, так спешим?
– К "Преске", конечно, – спокойно отвечал моргл. – Я спрятал её на одной из лун, и спрятал хорошо, но лучше не испытывать судьбу почём зря. Катер оставим там.