Боспорские истории Причерноморья и Предкавказья

Литвинов Артем

– Быть может, никаких гарпий здесь действительно нет, но ходят слухи, что двуглавый пёс, великан Орф, охраняет коров Гериона именно в этой долине. Орф не так знаменит, как его младший брат Цербер, потому известно о нём крайне мало, а сведения весьма противоречивы. Некоторые очевидцы сообщают, что у Орфа, кроме двух голов, еще хвост в виде змеи.

– Вот это и впрямь бред. Всем известно, что Орфа давно убили герои с Олимпа, – уверенно возразил юноша, перепугавшийся как никогда.

В этот миг с холма донеслись душераздирающие вопли. Будто бы огромная стая мелких собак одновременно собралась

в одном небольшом урочище. Сборщик орехов встрепенулся и прижался к девушке, но та была невозмутима. Две белые собаки моментально отреагировали на непрошенных гостей и смело прогнали их.

– Не бойся, это стая шакалов, – успокоила эллинка. – Ты прав, никакого Орфа в этой долине нет.

– А ты не боишься за своё стадо коз и овец?

– Нет, их охраняет местный грациозный и стремительный крылатый конь, или пегас. Днём и ночью он оберегает добродушных тварей. Ударом копыта может заставить бить ключом чистую и прохладную воду. Самых удачливых и беззлобных путников он подпускает совсем близко, но поймать пегаса не удавалось никому. В последний миг, когда кажется, что чуть-чуть – и ты дотронешься до него, неукротимое создание взмахивало крыльями и уносилось за облака. Ни один эллин не смог оседлать чудесного скакуна.

– А ты видела его?

– Нет. Я не сильно верю в эти мифы, – девушка иронично улыбнулась, подмигнула юноше и вновь подкинула дрова в огонь.

В этот момент месяц наконец-то взошёл. Собеседникам тяжело было его заметить: так он был узок и мал. Склонились к тёмному краю земли многие звёзды, еще недавно высоко стоявшие на небе. Всё начало просыпаться после неподвижного и крепкого предрассветного сна. Природа совершенно затихла кругом, как обыкновенно затихает естество ближе к утру.

Новый день зачинался, и свежая струя света пробежала по лицам собирателя орехов и пастушки. Ещё нигде толком не румянилась заря, но уже заиграли новые краски на востоке. Бледно-серое небо светлело, звёзды то мигали слабым светом, то исчезали. Кое-где стали раздаваться живые и приятные звуки, покрылась росой трава, поднялся легкий туман. Ранний ветерок начал порхать и бродить над долиной. Только к утру, обессилившие и замолкшие, юноша и девушка заснули у потухшего очага, охраняемые духами и мифическими существами Боспорского царства.

Много чудесного и необъяснимого можно повидать в лесах и долинах Причерноморья и Предкавказья. Вопрос только в том, какие силы встретит странник на своём пути: добрые или злые. Всё зависит от его помыслов и цели путешествия.

~~~

МЫС ЖЕЛЕЗНЫЙ РОГ

Волны одна за другой разбивались о берега крупного мыса Кишла, развернувшегося средь Понта Эвксинского на несколько сотен метров. Берега мыса были обрывистые и очень высокие, напоминающие мореплавателю, близко подошедшему к прибрежной кромке, трапецию. Геологические процессы сложили мыс горными породами из глинистых отложений с прослоями песков, ракушечников и алевролитов. Небольшие пропластки полупрозрачного гипса придавали необычный вид выступу земли, значительно отличающий его от соседних, менее крупных мысов. Главной особенностью мыса Кишла следовало считать бурые железняки в его ядре, скрепленные железистым цементом.

Издавна в окрестностях мыса началась добыча строительного песка и глины. На мелководье с морского дна рабочие поднимали обломки железной руды. В пляжевых песках ежедневно находили гранат, рыхлую охру для красителей, железный фосфат и редкие полудрагоценные камни с прожилками рутила и циркона.

На всей территории мыса естественная растительность была уничтоженная хозяйственными работами.

Добычу строительного сырья и руды возглавлял трудолюбивый эллин Парамонас. Делом всей его жизни было расширение шахт, отсев пустой породы, измельчение камня в щебень и всё остальное, что связано с целью землекопа. Нельзя было сказать, что он отличался алчностью. Семь дней в неделю он не жалел себя и своих рабочих ни на минуту в погоне за новым и новым секстарием песка и глины для обжига кирпичей в Фанагории.

Глухо гоготали кирки и вагонетки на ручной тяге в логове главной шахты на мысе Кишла. Стадий за стадием в течение дня проходили облитые едким, грязным потом полуголые меоты и киммерийцы, нанятые Парамонасом. Бурый железняк с гулом нехотя откалывался со стен отвесной горы и падал с грохотом и брызгами в пучину Понта. Мыс весь дрожал от натиска человеческих рук, но не поддавался его желанию сковать земную кору в цепи, а затем отломить огромный валун желанной руды. Казалось, что сам Гефест не смог бы одолеть мыс Кишла.

В Фанагории дома у Парамонса была любимая семья – жена и две дочери Талия и Юмелия. Редко видел их Парамонас, занятый своей мечтой – разбить рудоносное ядро мыса. Роскошный дом в самом центре полиса, обширный сад, любимые собаки и кошки, прислуга, педагоги-мыслители из самой Эллады – все вокруг баловали детей. С грустью проводили вечера Талия и Юмелия, ожидая в очередной раз приезда отца. Парамонас часто обещал взять дочерей в путешествие в Пантикапей или Гермонассу, но уезжал к мысу Кишла на месяц и более, где по сантиметру раскалывал его на мелкие породы. Ссоры и обида начали царствовать в семье эллина.

В один пасмурный день Парамонас решил окончательно уничтожить злосчастный мыс, вырвать из его оболочки железистую начинку, столь ценную на рынках Пелопоннеса. Накануне праздника Дионисии в конце декабря засел Парамонас за расчёты и чертежи. По его идее все рабочие в едином порыве должны вбить кирки в середину трапеции Кишлы. Таким образом, мыс обрушился бы в очередной раз в мелководье, но не крупинками пород, а всей громадиной. Не беспокоила Парамонаса судьба наёмных меотов и киммерийцев, которые могли погибнуть под глыбами твёрдой руды.

Прознал об этом плане Парамонаса его главный помощник – инженер Солон – и решил одновременно нарушить ужасный замысел и сблизить мать и отца юных красавиц Талии и Юмелии. За день до празднования Дионисии Солон втайне привез всю семью Парамонаса в небольшой домик близ дороги к шахте и мысу. Жена приготовила для любимого мужа жареного гуся, фаршированного яблоками, сазана и судака из Меотиды, благоухающие каши из круп Боспора и, главное, виноградный сок и молодое вино – символ праздника Дионисии.

Вернулись с работ уставшие работники и Парамонас, одолеваемый мыслями о завтрашнем разрушении Кишлы. Голодные и уставшие люди вошли в комнату и были поражены. Стол ломился от яств. Вспомнили жители Боспора о конце декабря, и праздник начался. Девочки обнимали и целовали отца. Талия цвела от радости, а Юмелия, подобно мелодии арфы, наполняла комнату умиротворением и спокойствием. Мудрый Солон обратился к Парамонасу:

– Друг мой, оглянись вокруг. Посмотри на лица верных рабочих, любящей жены и игривые глазки дочерей. Ты ещё считаешь нужным разрушить мыс для желанного металла столь зверским способом?