Боспорские истории Причерноморья и Предкавказья
Шрифт:
Линос сделал очередную попытку встать, но рухнул в бессилии. Девушка подала ему воды и продолжила монолог.
– Меня зовут Агата. Я принадлежу к одному из племен синдов, которое долгое время было подчинено вашему роду при уходе за виноградом близ полиса Фанагория. Не видя другого выхода, мне пришлось поднять восстание, бежать от рабства и найти убежище здесь. Наши духи помогают нам. Дают нам питье и пропитание, защиту и кров, не пускают чужаков и открывают свои кроны для жаждущих справедливости.
Мое намерение – растопить ледяное сердце воина. Истинная любовь к своей земле немыслима без
Действительно, через несколько часов Линос чувствовал себя значительно лучше. После рассказа Агаты он перестал ощущать злобу к беглецам. Его мыслями завладел интерес к таинственной дубовой роще. Эллин и женщина из племени синдов не спеша начали свою прогулку. Везде в роще им сопутствовала кустарниковая поросль из боярышника, бирючины и терна. Ранние солнечные лучи пробивались средь тонких ветвей ильма и огромных старых стволов клена и черешчатого дуба. Местами можно было увидеть незначительные переувлажненные понижения, поросшие болотным тростником. Повсюду щебетали жаворонки и трясогузки, прилетающие с окружающих со всех сторон рощу полей. Вдруг слева от Линоса открылась чудесная ярко-жёлтая поляна, усеянная цветками тюльпанов, с розовыми прожилками валерианы. Стая вяхирей перелетела с дерева на дерево, мило воркуя на своем птичье языке. Тонкие ручьи, стекающие с вершины холма, пересекали легко заметные тропы дубового леса.
Агата и рабовладелец постепенно поднялись на его вершину с пологим склоном и широким гребнем. Всматриваясь вдаль, Линос заметил, что перед ним открывается океан трав степной растительности, а дубовый лес кажется округлым островом в обширном море злаков.
– Милая Агата, – вдруг начал эллин. – Не суди строго глупого и злобного врага своего. С оружием в руках пришел мой отряд на ваши земли, в ваш лес. Вновь забрать в рабство, отнять дом и свободу вознамерилось мое эго. После этой прогулки я переменил свои ориентиры. Теперь мне понятна вся эта красота. Я не желаю вам зла. Простишь ли ты меня?
– Бесспорно, мы все прощаем вас. Действительно, со злобой явились вы сюда, но уходите с добрыми побуждениями.
– Впредь в ваш лес не ступит нога воина-гоплита.
– Чем же ты хочешь заниматься, рабовладелец?
– Ныне я не рабовладелец, а торговец. Много ягод и плодов даёт ваш лес, ароматные травы и чудесный мёд могут поставлять представители вашего племени в Пантикапей и даже в Элладу.
– Моё племя согласно торговать с вами. Наш дубовый лес готов стать дубовым рынком, если это принесет нам всем мир.
– Так будет теперь в ваших землях у полиса Фанагория гора Дубовый рынок, единственная большая роща среди бескрайней степи.
Можно идти наперекор людским законам, но нельзя противиться законам естества. Гора, скорее небольшой холм, Дубовый Рынок стала местом примирения рабовладельца и беглянки, вразумив своими красотами первого. Многие путники приходят в рощу, стоящую одиноким останцем древесной флоры на Тамани среди полей и сенокосов, со своими тревожащими размышлениями. Здесь они расставляют все за и против на чаше весов своей судьбы. Окружающая девственная природа помогает сделать человеку верный выбор. Вновь и вновь сотнями лет на вершине Дубового Рынка человек находит согласие между своим эго и окружающим бытием.
~~~
КРАПИВА ЖГУЧАЯ
Меот Маис, выкупивший свою свободу у эллина-рабовладельца, взял в пристрое своего ремеслённого дома четырёхколёсную тележку, на которой наёмные рабочие
От полиса до крапивника напрямик было несколько десятков стадиев. Маис шёл по лесу не спеша, таща за собой тележку. В походе его сопровождал эллин-отрок, прозванный местными рабочими на меотский манер – Лик. Оживающие осинники и грабинники, покатые холмы – почти незаметные, словно дыхание спящего зверя – встречали путников. Пышная ранняя весна постепенно закрывала облезлый и облупившийся лес зеленью листвы. Стёрлась былая темнота и появлялась былая лазурь. Из-под тяжёлых красок тихо проступала правдивая весенняя красота. В возрождающейся нежности леса её движение вызывало сырой трепет непрочной светотени и обострение разных и свежих оттенков природы – пропитанных влагой покровов, волглой коры, трухи.
Такое широко распространённое растение, как крапива, находило у меотов самое разнообразное применение. Ей приписывали магические свойства, употребляли для лечения, а из прочных волокон изготовляли ткани. Погребения меотского воина устилали остатками тончайшей дорогостоящей крапивной ткани, которая должна была служить усопшему как защитные доспехи. В ремесленном доме Маиса преимущественно изготовляли грубую и простую ткань из крапивы для домашних нужд.
Крапиву на прядение Маис собирал весной. Этот готовый материал, о котором позаботилась сама Артемида, принеся осенние туманы и дожди, зимнее похолодание, весеннюю оттепель, произрастал в Боспорском царстве повсеместно.
Из прочных и длинных волокон – кудели – меоты ткали плотные холсты. Холсты отбеливали на росе, выдерживали в отваре древесной золы или подкрашивали настоем васильков и ромашек. Из грубых и коротких волокон – пачесей и изгребья – ткали однообразное и более редкое полотно. Оно шло на мешки, рогожи и накидки на возы в порту.
Капитаны галер покупали у Маиса веревки и канаты, свитые из непряденых волокон. Сначала эти волокна в течение суток вымачивали в отваре дубовой коры для прочности. Потом делили на две части, одну из которых окрашивали в чёрный цвет отваром ржавого мха. Даже отходы крапивы использовали как паклю для прокладки между брёвнами и заделывания щелей при строительстве деревянных конструкций.
Маис знал толк в крапиве. При большом числе заказов он собирал её вблизи жилища человека, за огородами и на увлажнённых пустырях, в поймах рек среди кустарников и на вырубках. Самые крупные плантации находились в ольховниках и влажных лесах на плодородных почвах. Образуя заросли, крапива могла распространиться на целые гектары. Её длинное шнуровидное корневище давало жизнь новой поросли, обеспечивая стабильное вегетативное размножение.
Меот срезал лишь крупную крапиву, высотой от двух метров и более. Растение должно было иметь четырёхгранный стебель и крупно пильчатые листья с заострённой верхушкой. В пазухах листьев виднелись еле заметные зачатки будущих длинных колосовидных свисающих соцветий неброских цветов.