Боспорские истории Причерноморья и Предкавказья
Шрифт:
Около полудня юному эллину пришлось отправиться в ореховый лес за сытными ранними плодами на продажу в полисе. На небосводе появились во множестве круглые высокие облака, золотисто-серые, с нежными и мягкими краями. Подобно островам в Понте Эвксинском, разбросанным по бесконечно разлившейся глади, они практически не трогались с места. Совсем далеко на горизонте облака сдвигались и теснились, синевы между ними уже было не видать. К небосклону они были также лазурны, как небо и насквозь проникнуты светом и теплом.
После сбора ореха к вечеру эти облака исчезли. Последние из них, черноватые и неточные, как дым, ложились розоватыми клубами напротив заходящего светила. На месте, где
В такие часы краски все светлы и смягчены, но не ярки. На всём лежала печать некоторой трогательной кротости. В подобные дни и, особенно, вечера жар не бывал крайне силён. Иногда фён парил по скатам предгорий, но ветер сам же раздвигал и разгонял накопившийся первый зной. Вихри-круговороты, выступавшие бесспорным признаком устоявшейся погоды, высокими белыми столбами гуляли по тропам от орехового леса через пастбище. В чистом и сухом воздухе пахло полынью, тимьяном и другим разнотравьем. Даже за час до ночи юноша не чувствовал сырости. Подобной погоды желал всякий пастух, заночевавший со стадом в поле.
Эллин нашёл и насобирал в лесу довольно много ореха. Наполненные заплечные мешки немилосердно резали плечо. Дорога домой как никогда показалась долгой, сомнения посетили думы мальчика. Быстрыми шагами он прошёл длинную череду кустарника, взобравшись на холм для осмотра местности. Взору предстали ни привычные первые комы и хоры у самых стен пригорода полиса, а наоборот. Справа виднелась липовая роща, через которую протекал быстрый ручей, а слева – крохотный дальний стан, ночлег для задержавшегося на пастбище погонщика стада.
Вниз от холма тянулась обширная высокотравная сочная долина, переходящая к плотной стене корявого осинника и плотного ивняка. Дивясь своей ошибке, юноша проворно спустился с пригорка. Его тотчас охватила неподвижная и неприятная сырость, точно при посещении погреба. Густая и невероятно высокая луговая трава на дне долины белела ночью ровной скатертью. Идти по ней было как-то не по себе. Эллин поскорей вскарабкался на другую сторону предгорья и пошёл, забирая влево, в сторону дальнего стана. Летучие мыши и ночницы юрко носились над головой, зловеще кружась и дрожа на фоне звёздного неба. Прямо и резво пролетела в вышине запоздалая пустельга, спеша в своё гнездо.
Всюду попадались заросшие тропы. Всё кругом быстро чернело и утихало, а с вышины лилась темнота. Небольшая ночная птица, низко и неслышно парившая на своих мягких крыльях, почти наткнулась на эллина и пугливо боком нырнула в сторону. С трудом различались отдалённые предметы, громадными клубами вздымался угрюмый мрак. Добравшись наконец-то до наспех оборудованного ночлега, вдруг мальчик услышал рык, а затем увидел две большие и лохматые собаки, которые со злобным лаем бросились на него.
Женский звонкий голос, раздавшийся из хижины, окликнул псов. Навстречу юноше вышла девушка-пастушка и отогнала тотчас собак. Повелительным жестом она пригласила сборщика орехов к тёплому очагу, к разогретой трапезе. Эллин объяснил, что заблудился в долине, двигаясь из орехового леса в сторону полиса, и подсел ближе к согревающему огню. Картина в хижине была чудесная. Пламя, вспыхивая, изредка забрасывало за черту круга мелкие угольки. Кончик огня дрожал и замирал, упираясь в темноту. Тонкий язык света лизал голую слоистую кору старой лозы винограда и разом исчезал. Длинные и острые тени, врываясь на мгновенье в хижину, добегали до самых огоньков. Мрак боролся со светом.
Собаки еще долго не могли примириться с присутствием незнакомого человека. Сонливо щурясь и косясь на огонь, изредка рычали и скалились с серьёзным видом собственного достоинства. Девушка остановилась здесь на ночлег с целью продолжения следующим днём выпаса большого стада овец и коз среди обильного луга. Это была стройная эллинка, с красивыми и выразительными чертами лица, кудрявыми угольно-тёмными волосами, карими глазами и постоянной полувесёлой, полупренебрежительной улыбкой. Судя по одежде и манере поведения, она принадлежала к не самой бедной семье и выехала в поле не по нужде, а более от скуки.
Небольшой котелок с кашей стоял перед огнём. Рядом лежали несколько свежих лепёшек, головка копчённого сыра и жареная рыбёшка. Девушка села напротив юноши и начала тыкать щепкой, поправляя топливо в очаге. Понемногу они разговорились.
– Как угораздило тебя в столь безлунную ночь дойти до дальнего стана? – начала юная пастушка.
– Я заблудился и был вынужден искать ночлег, – ответил мальчик из полиса.
– Ничего интересного не пришлось встретить тебе по пути?
– Моё ночное путешествие, с полными заплечными мешками, прошло легко. День был прекрасным, а ночь – безветренной и спокойной.
– Говорят, в рощах этой долины, в ручьях у дальнего стана обитают духи и мифические существа.
Неожиданно вдали от хижины, со стороны тростника, опоясывающего водоём, послышался протяжный вой, второй, третий.
– Что ты знаешь о них? – испуганно вымолвил юноша.
– Старые пастухи рассказывали, будто бы здесь обитают гарпии, дочери морского божества Тавманта и океаниды Электры. Их имена связаны со стихиями и мраком, которые способны похищать и хватать. Гарпии способны и иным образом досаждать людям, налетая внезапно, как ветер, и так же непредсказуемо исчезая. Они напоминают сипов с женскими лицами и длинными распущенными волосами. Гарпии неуязвимы и зловонны. Вечно терзаемые голодом, который они не могут утолить, чудовища спускаются с гор и пожирают всё вокруг. Они отнимают пищу у заблудившегося путника или торговца во время долгого странствия, пока тот не погибнет с голода.
– Оставь эти суеверия. Старики любят выдумывать мифы.
Вдруг со стороны зарослей камыша, тростника и рогоза послышался громкий и протяжный вой, напоминающий крик цапли и вороны одновременно. Казалось, что он доносился из подземного царства Аида, настолько он был зловещ. Крик, перешедший в завывание, долго не прекращался и начал отдаваться эхом по вершинам прилегающих к долине холмов. Собеседники не на шутку испугались, прижались друг к другу, усевшись ближе к потухающему очагу. Молодая луна слабо освещала заросли тростника. Крик затих, и над ним взлетело вверх большое и взъерошенное пятно. Пролетев небольшой участок над камышами, пятно село обратно. Шло время, но пятно не подавало признаков существования. Становилось совсем жутко.
Так же внезапно, как и в первый раз, пятно поднялось из камыша и направилось в сторону хижины. Юноша схватил оставшуюся в очаге лозу, но она не понадобилась. Мимо пастушьего стана пролетела обыкновенная птица выпь.
Громко выдохнув, эллин вышел к месту для хранения дров. Быстро набрав несколько штук наиболее подсохшей лозы и валежника, он моментально вернулся в более безопасное место. В свою очередь, девушка не была столь испугана, либо не подавала вида, а, наоборот, продолжила свой рассказ.