Босс для Ледышки
Шрифт:
Так принято. Это по правилам. Таковы их роли.
Он протянул руку за ручкой, которую она вынула из сумки, их пальцы на мгновение соприкоснулись, и по коже будто ток пробежал.
Опасно.
Сейчас он подпишет бумаги, и Миронова растворится из его жизни на целых две недели так же стремительно, как в неё ворвалась.
Настроение вдруг резко поползло вниз. Ситуация складывалась комичная, сюрреалистическая. И это странно било по нервам, как будто… как будто он мальчишка, который умудрился до Нового года разыскать спрятанный
И сюрреалистичность стремительным образом нарастала, когда он выслушивал объяснения менеджера фирмы, раскаивающимся тоном объяснявшего ему, что они не могут рисковать жизнями персонала, чтобы подниматься в горы. Сотрудник извинялся так, будто разыгравшийся буран был его личной оплошностью.
Андрей поблагодарил его, заверил, что вопрос снимается просто по факту и никаких претензий у него к фирме нет. Попросил перезвонить, если ситуация изменится. Ему клятвенно пообещали, мол, как только, так сразу.
Евгения Станиславовна, в отличие от него, была открытой книгой. Только слепой не смог бы прочесть на её лице всего, что она пережила, когда он сообщил ей новости.
Она машинально опустила сумку в одно из широченных кресел у камина и смотрела на него круглыми глазами:
— Но… а как же… а самолёт?..
— Хороший вопрос, — он сунул руки в карманы джинсов. — Сколько времени остаётся до вашего вылета?
— Часа три или около того…
— Будем надеяться, за это время буря хоть немного стихнет. Мне обещали сразу же перезвонить.
Она кивнула и уставилась в окно с видом потерявшегося котёнка. Сходство усугублял белый пушистый свитер, который она часто носила зимой. Уютный, конечно, но мешковатый. Он преступным образом скрывал её фигуру, но совсем не портил общий вид. Пожалуй, её и в мешок из-под картошки наряди, она всё равно умудрилась бы выглядеть…
Завибрировавший телефон оборвал его мысли, заставив нахмуриться. Не о том думаешь, Волков.
И словно в подтверждение на экране высветилось лицо Катерины.
Чёрт. Точно. Катерина.
— Андрей, я даже не знаю, с чего начать…
— Давай с банального. Привет.
— Привет. Но сейчас совсем не время для шуток.
— Ладно, понял. Ты где? Внизу? На ресепшене?
— Андрей, мой рейс отменили. Сказали, у вас там страшная непогода разыгралась. Отменили рейс перед нами и следом — наш.
А лихо-то сюжет закручивается… Он потёр щёку, колкую от успевшей пробиться щетины.
— Что-нибудь говорят? Дают какие-нибудь прогнозы?
— Ничего конкретного не говорят. Типа, ждём, когда погода хоть немного выровняется, — Катин голос звучал устало.
— Логично. Здесь тоже ничего конкретного сказать не могут. И буря только-только разыгралась вовсю. То есть ещё и часа, наверное, не прошло.
— Просто замечательно, — бесцветным голосом прокомментировала Катя. — Я даже… у меня слов нет.
— Слушай, но у твоих-то всё в порядке? Как
— А… ага, да. Всё в порядке. Долго объяснять. Приеду и всё расскажу. Только знать бы, когда я приеду. Терпеть не могу аэропорты. Андрей, если ты ещё не передумал и до сих пор прицениваешься к этим своим «птичкам», то знай, что я только за.
— Ты о частном самолёте? — усмехнулся он.
— Нет, ты не смейся. Я серьёзно!
— Кать, ты же понимаешь, что в целом разницы нет. Погоде на статус транспортного средства наплевать.
— Да блин, Волков, я о том, чтобы не торчать в аэропортах! — раздражённо отозвалась Катя и тут же сбавила тон. — Извини, я уже на взводе.
— Понимаю. Если что-то изменится, тут же позвони.
— Само собой. Целую. Пока.
— Пока.
Он отложил телефон, обернулся к притихшей у кресла Мироновой и постарался проигнорировать ощущение, которое ему чуть позже придётся как следует проанализировать. А ему придётся, потому что ощущение это было, мягко говоря, не слишком-то логичным и слишком неправильным.
Потому что разговор с застрявшей в аэропорту Катериной и перспектива сегодня с ней не увидеться оставили его… равнодушным?
Глава 17
Я таращилась в залепленное снегом окно и пыталась осознать масштабы катастрофы. Но уж лучше бы я этого не делала. Мы вдвоём с Волковым посреди заметаемых метелью гор, отрезанные непогодой от внешнего мира, а впереди полнейшая неизвестность.
Ма-ма…
Я привалилась боком к громадному креслу, спину приятно согревал огонь от забранного прозрачным экраном камина. Но вот внутри всё будто смёрзлось от нервного напряжения. Что делать-то? Это же… это же катастрофа.
Молчание затягивалось, и это только усугубляло ситуацию.
— Что, всё настолько плохо? — пробормотала я. Ну не притворяться же, что я не слышала их разговор, когда я стояла всего в нескольких шагах от Волкова.
Он запустил пальцы в свою тёмную гриву. Вид у него был если и не обеспокоенный, то как минимум сосредоточенный. Неудивительно. Любимый человек где-то там в пути… Наверное, жутко волнуется, а тут ещё я как снег на голову…
— Катерина сегодня не приедет.
Вот как… Меня в этой ситуации радовало только одно — я таки с ней не встречусь.
— Мне очень жаль. Жаль, что всё так по-дурацки складывается.
Волков пожал плечами, окинул рассеянным взглядом гостиную:
— Вашей вины тут нет, поэтому не забивайте себе этим голову.
Я покусала верхнюю губу, сцепив руки в замок перед собой. Ощущение неловкости стремительно нарастало.
Меня не должно здесь быть. Всё это очень-очень неправильно. Господи, хоть наружу выходи и там дожидайся, пока снегопад стихнет.
Перед глазами внезапно встала картина, как я, дурында, торчу по колено в сугробах, а метель стремительно превращает меня в снеговика. Картина яркая, но неуютная.