Босс для Ледышки
Шрифт:
А потом я от этой «зависимости» добрых полгода отходила.
Не нужно мне это. Вот что угодно, но повторения чего-то даже отдалённо похожего мне точно не нужно.
Просто именно отсюда вся паника, отсюда — и всё остальное. Уж лучше привыкнуть со всем справляться в одиночку, чем потом снова собирать себя по осколочкам. Собрать-то, может, и соберёшь, но цельной больше никогда не будешь — как разбитая, но склеенная чашка. Каждый шов, каждый шрам — напоминание о том, как с тобой поступили. Напоминание о том, что нельзя быть
Я, наконец, остановилась, вздохнула и присела на кровать, упёршись ладонями в колени.
Но вот пощёчину он заслужил.
Потому что просто даже подумать такое… Подумать, что я стала бы крутить романы со всеми подряд…
Я-то всего лишь пыталась до него донести, то ничего такого не произошло. От этих дурацкий ухаживаний никто не пострадал. Все мои ухажёры слишком трусили, чтобы предпринимать какие-то серьёзные шаги. К чему лишние скандалы разводить?
Я могла бы ещё долго сходить с ума от пережитого, но зазвонивший телефон прервал лихорадочный хоровод моих мыслей, заставив едва не подпрыгнуть на кровати.
Мама. Господи боже, фух…
Разговор с ней позволил мне сначала отвлечься, а потом и действительно чуточку остыть. Мы говорили долго — я никуда не спешила, и беседа сотворила вдвойне благое дело — немного успокоила меня и явно успокоила маму. Она больше не переживала и уже не подозревала меня в том, что я чего-то недоговариваю или что-нибудь приукрашиваю, чтобы её не пугать.
Попрощавшись с ней, я свернулась калачиком на постели и уснула — отпустившее нервное напряжение уступило место жуткой усталости, будто я с утра целый вагон разгрузила.
Очнулась уже после обеда, просидела на кровати, гадая, стоит ли спускаться вниз. Передумала. Кажется, морально я была ещё не готова снова встречаться с Волковым лицом к лицу.
В дорогу с собой я брала ноутбук, но попытки убить время за чтением новостей не слишком-то помогли. Все мои надежды на то, что погода каким-то чудом переменится, конечно же, не оправдались.
В итоге до самого вечера я, как последняя трусиха, чистила рабочую почту, рассортировывала файлы, набрасывала контент-план на январь и даже протирала пыль в спальне — словом, делала всё, до чего только додумалась, только бы не спускаться вниз.
Ну вот разве так поступают адекватные взрослые люди?..
В конце концов за пищей-то мне когда-нибудь отправиться придётся.
Но вредный голосок внутри меня проверещал, что я ни за что этого не сделаю, пока Волков не отправится спать. И я, сгорая от стыда, с ним согласилась.
Чего я боялась? Что меня сейчас так пугало?
Я боялась его? Или себя?
Я не успела ответить на этот вопрос. Позвонила Оля. И разговаривать с ней в кои-то веки было сложно, но она всё-таки вытащила из меня признание в том, что мы с Волковым повздорили.
— Слушай, — сказала она мне тоном строгой учительницы. — Лезть с расспросами не буду,
Мы помолчали, и она по-своему расценила моё нежелание отвечать.
— Я не говорю, что ты должна, грубо говоря, подставлять другую щёку, но Жень, вот поверь. Если он виноват, просто дай ему время. Он сто процентов извинится.
Она ещё долго говорила, приводила примеры и всячески уговаривала меня не унывать. И попрощалась я с ней в откровенно смешанных чувствах.
Но не потому что она меня в чём-то переубедила или заставила взглянуть на вещи по-иному. А потому что до меня наконец-то дошло, что всё это время я на него вообще-то и не злилась. Что наша ссора дала выход эмоциям, которые необязательно были злостью. По крайней мере, я уже не держала на него зла за утренний «обмен любезностями».
И поздним вечером, когда я наконец-то набралась смелости отправиться вниз, я поняла, в чём дело. Дело как минимум в сорванных планах — Волков ведь тоже переживает, что не сможет провести праздники с любимой женщиной, как и я — со своими родными.
Мы оба перенервничали. Но мы взрослые люди и в состоянии прийти к компромиссу.
Уверена, мой начальник точно такого же мнения. А значит, у нас есть шанс на примирение.
Поэтому я решительно распахнула дверь спальни и под счастливое урчание своего пустого желудка, предвкушавшего долгожданный ужин, потопала вниз.
Глава 25
Спалось откровенно хреново. Давно ему так хреново не спалось. Удивительно, но даже хуже, чем вчера.
Устав торчать в пустой гостиной и бесцельно клацать кнопками пульта в попытках отвлечься хоть на что-то в телеке, он ушёл в гостевую. Миронова заперлась наверху, и он не стал её трогать, сам подивившись своей нерешительности. Или, может, в нём до сих пор говорило раненное эго? Не дозрел до того, чтобы идти к ней на поклон?..
Андрей притронулся к своей заросшей щеке и невольно усмехнулся — а рука-то у Евгении Станиславовны не сказать чтобы лёгкая.
И не сказать чтобы он жаловался.
Если такова плата за удовольствие делить с ней эти новогодние праздники, он согласен. Где подписать?
Андрей протянул руку к прикроватной тумбочке, нашарил телефон, взглянул на время и поморщился — ещё и одиннадцати нет. Ложиться спать в такое время на выходных — просто позорище.
К слову, Катя за весь день так и не позвонила. Обиделась. Снизошла до текстового сообщения под вечер. Ну и стал бы он в ответ прояснять ситуацию с Мироновой? Да нет, конечно. Ответил максимально доброжелательно, мол, всё в порядке, надеюсь, у тебя тоже. В ответ пришло короткое «да». Вот такой содержательный диалог.