Босс преступного мира

Стоун Пайпер

Они даже сообщили мне, что оставят мою задницу здесь, если я опоздаю хотя бы на минуту.

Это был тест, игра, которую они проводили с теми, кого они называли своими самыми выдающимися новичками, хотя термин «дедовщина» подошёл бы куда больше. Все они были дочерями самых богатых и влиятельных людей в мире и считались элитными студентами Университета штата Луизиана, который я надеялась окончить без чёрной метки в личном деле.

Я закатила глаза; выглянув из окна гардеробной на улицу вниз, я почти смогла разглядеть машину, на которой приехала Шелли. У меня были завязаны глаза, и они не сказали мне ничего,

кроме того, что мы направлялись за город, хотя по архитектуре великолепного старинного особняка я могла понять, что мы приехали в Новый Орлеан.

Никогда не видела такой огромной гардеробной, массивный шкаф в центре — предмет декадентской мебели с множеством выдвижных ящиков и столешницей из цельного чёрного мрамора. Я пробежалась по нему пальцами, прежде чем заметила, что кем бы ни был этот мужчина, в одной секции его гардероба висели четыре разные кобуры для оружия, что означало, что он был либо сотрудником правоохранительных органов, либо преступником. Ставлю на последнее. Сомневаюсь, что девушки были настолько самоуверенными или тупыми, чтобы потребовать от меня украсть что-то у представителя закона.

Одежда таинственного человека, конечно же, тоже не была одеждой представителя закона. Я достаточно хорошо знаю это по работе, которую выполнял мой отец, и по жизни, которую мы вели как семья. Холодная дрожь пробежала по моей спине, когда реальность того, что я делала, породила бабочек в моём животе. Мне нужно убираться отсюда к чёртовой матери.

Я начала открывать ящики, находя новые рубашки в одном, нижнее бельё и носки в другом. Там не было ничего по-настоящему ценного, чего требовала от меня президент женского общества, хоть что-нибудь с инициалами мужчины. Аксессуары — вот что мне нужно. Я перешла на другую сторону и обнаружила «нирвану» в третьем ящике, который открыла. Внутри лежала дюжина нетронутых и ужасно дорогих часов.

Здесь были модели «Эрмес» и «Булова», «Лонгинес» и «Брейтлинг», каждые из которых были такими же дерзкими, как и его коллекция мужских галстуков. Я взглянула на приоткрытую дверцу гардеробной, прежде чем взять в руку пару от «Булова», удивившись их значительному весу. Просмотрев часы одни за другими, я убедилась, что ни на одних из них нет гравировки.

Когда обнаружила именно то, что искала, я чуть не взвизгнула от счастья. Часы были единственными лежащими в защитной коробке, что означало, что они явно были драгоценными. Я перевернула их, затаив дыхание. Да. Да! На дорогом изделии была выгравирована надпись, как я и надеялась.

Моему любимому Арману

Была подпись «С» и ничего больше. Ох, то, что я собиралась сделать, было плохо, очень-очень плохо. Тем не менее, я надела их на запястье, вернула коробку на место и закрыла ящик.

Как только я была готова убраться к чёртовой матери из спальни этого человека, а также из его дома, я услышала шум и немного запаниковала. Я не профессиональный преступник. О чём, чёрт возьми, я думала, что делаю? Быстро подошла к двери, выключила свет в гардеробной, но побоялась закрыть дверь. Я оставалась в тени, отодвигаясь к группе мужских костюмов. Страх пополз по мне, как змея, заползающая в мои вены.

Глупая девчонка.

Отчитывать себя сейчас будет бесполезно.

Не было никаких сомнений, что кто-то вошёл

в комнату. Я услышала голос, глубокий баритон, создающий серию вибраций. В его тоне было что-то настолько чувственное, что я была вынужден прижать руку к губам, чтобы удержаться от нежелательного стона.

— Блядь. Это просто смехотворно.

— Что не так? — голос второго мужчины был грубым, но таким же раздражённым.

— Что не так? Предательство. С этим нужно разобраться сегодня же вечером, Мэддокс. Этот мудак связался не с тем мужчиной. — За его резкими словами последовал громкий удар, и я не смогла удержаться, чтобы не подпрыгнуть. — Ты не должен был позволить этому дерьму случиться. Я думал, ты следишь. Ёбаный блядь в рот.

— Прости, Арман. Парень был под нашим наблюдением, — голос второго мужчины был более хриплым, как будто он выкуривал слишком много пачек сигарет в последние несколько лет. Или как будто он был раздражён гневной отповедью Армана. Чёрт возьми, я бы точно разозлилась. — Мы оба доверяли ему, — продолжил Мэддокс.

— Этот человек может нас погубить. Он общается с федералами, — прорычал Арман.

— Мы не знаем этого наверняка.

Я придвинулась поближе к двери. Вопреки здравому смыслу, я выглянула в щель, пытаясь контролировать своё прерывистое дыхание. В этот момент моё сердце трепетало, как бабочка, запертая в банке.

— Да пошёл ты, и ты хочешь сказать, что он, блядь, использовал тебя, — прорычал мужчина по имени Арман. — Чёрт возьми! Ты знаешь, с кем я имею дело. С чем я имею дело. Это может погубить нас. Этого не может произойти.

С трудом сглотнув, я почувствовала его крайнюю ярость. В комнате зажёгся свет, и я знала, что мне следует ещё глубже погрузиться в тень, но тёплое свечение позволило мне мельком увидеть разъярённого мужчину, а я стала уверена, что моё сердце готово перестать биться.

Этот мужчина был греческим богом, перевоплотившийся в тело модели «GQ».

Арман, без сомнения, был самым греховно красивым человеком, которого я когда-либо видела в своей жизни. Мэддокс сам по себе был не так уж плох, но меня мгновенно потянуло к тому ангелу, упавшему с небес. Стоя в своём изысканно сшитом костюме, который идеально подчёркивал контуры его мускулистого телосложения, Арман выглядел так, словно только что сошёл со страниц журнала мужской моды. Я легко могла представить, как камеры полюбили бы его с любого ракурса, особенно учитывая блеск его вьющихся локонов цвета красного дерева и тело, словно отполированное из тончайшего камня.

Фух. Я поймала себя на том, что провожу языком по своей нижней губе, сосредоточившись на полноте его губ.

Ему подходит это имя. Сильное и властное, властное во всех отношениях.

Арман был заметным мужчиной, черты его лица были аристократичны, но в нём чувствовалась суровость и опасность. Хмурый вид, выпяченная челюсть и ледяной взгляд глаз не умаляли его потрясающей внешности. По лёгкой седине на висках я определила, что ему чуть за сорок, мужчина, полностью чувствующий себя в своей тарелке. Я заметила на манжетах его рубашки запонки из чёрного оникса, усыпанные бриллиантами, такие явно носит мало кто из мужчин, разве что с дорогими смокингами для торжественных мероприятий. У меня сложилось ощущение, что для него это норма, знак, отвлекающий внимание от любого другого мужчины в комнате.