Босс в законе
Шрифт:
– Кто тупой болван? – возмутился охранник.
– Или просто попка дурак, – нагнетал обстановку Груздев.
– Попка дурак, попка дурак! Ничего не знаю, ничего не знаю! – поддержал его Павлов.
– Да знаю я!
– Что ты знаешь? Куда вы таксиста дели?
– Какого еще таксиста?
– Попка дурак! Попка дурак!
– Машина там у вас, у вторых ворот, «шкода». Такси есть, а водителя нет.
– У вторых ворот? Так я за них не отвечаю.
– А кто отвечает?
– Никто. Это южные ворота. Они уже давно не используются.
– Вообще?
– Иногда только.
– Кто?
– Не знаю. У нас тоже ворота с той стороны. Между ними зона отчуждения, мы ее Чернобылем называем.
– Фабричные цеха?
– Ну да. Один цех и административное здание мы занимаем. А чего это я вам рассказываю? – спохватился парень.
– Потому что попка твой дураком быть не хочет.
– Не дурак я, но ничего не знаю.
– И про таксиста не знаешь?
– Даже если бы знал, то не сказал бы.
– Товарищ майор, как вы думаете, попугая можно в обезьянник сажать?
– Можно. Но сначала надо его в обезьяну превратить.
– Как?
– Не знаю. Но мы обязательно что-нибудь придумаем.
Шутки шутками, однако опера действительно поместили охранника Бочатова в камеру для временно задержанных сразу, как только прибыли в отделение. После этого они отправились на доклад к Малахову, но его на месте не оказалось. Он был вызван в районную администрацию.
Глава 4
Сначала менты вахтера замели, затем следственно-оперативная группа нагрянула, «шкоду» обнюхивала, южные ворота осматривала. Все-таки добрались варяги до «Гарды», не давали спокойно работать. Возможно, новый начальник хотел занять место Улехова не только формально, но и во всех отношениях. Если он будет настаивать на этом, то придется с ним договариваться. Встречи с каким-то там подполковником Малаховым не избежать, нужно к ней готовиться. Но сначала придется избавиться от трупа.
Или пусть Ляля сперва закончит массаж? Руки у нее нежные, нажимы мягкие, точные и сильные, а шея и плечи у Шестакова каменные после утренней разминки. Нужно расслабить их, снять напряжение.
Шестаков сидел в кресле, Ляля стояла у него за спиной, ее пальцы мяли его мышцы с такой легкостью, как будто это было всего лишь замороженное тесто. Девчонка симпатичная, до Стеллы ей, может, и далеко, но все равно хороша, особенно в постели.
Дверь в кабинет была открыта, Гуляй зашел без стука. Здоровый бугай, рожа простецкая, взгляд тупой, но внешность – штука обманчивая. Не такой уж и глупец этот Гуляй, каким кажется. Человек очень удобный, без инициативы, но крайне исполнительный. Он-то и похоронит учебное пособие, не пережившее тренировку.
Но Ляля уже нащупала нерв удовольствия. Шестаков реально опьянел, почва под его ногами прогнулась, язык затяжелел так, что трудно было шевелить им. Он махнул рукой, отсылая Гуляя. Пусть тот немного подождет.
Ляля продолжала драконить нерв, и Шестакова охватило нешуточное возбуждение. В конце концов он схватил девушку за руку, задрал юбку, посадил к себе на колени и очень скоро напрочь забыл и о Гуляе, и о трупе.
Стасов кривил губы, размышляя над дилеммой. Говорить или нет?
– Ну и чего ты мнешься? Рассказывай, что знаешь, – поторопил его Груздев.
– А если Сажин сам толком ничего не знал?
– Чего он не знал?
– Может, у него там всего лишь подозрения? Короче, он «Гарду» под наблюдение собирался взять. Люди, сказал, пропадают, не исключено, что их в «Гарду» свозят.
– Зачем?
– Я так понял, что обратно никто не возвращается.
– Что за люди?
– Ну а мало ли у нас народа пропало! Девушки исчезали, предприниматели. Не всех мы находили. С девушками понятно, а бизнесменами точно Шестаков занимался, кто не согласный, того под пресс.
– Это Сажин сказал, что их через «Гарду» пропускали, или ты и без него знаешь?
– Я предполагал, а Сажин мог что-то знать. Но команды «фас» на «Гарду» не было, пока Сажин Улехова во всем слушал. Потом он сам по себе стал, Шестакова по-прежнему не трогал, боялся, но присматривался к нему. Тот был очень нужен Сажину.
– Зачем?
– Как зачем? Если наехать на кого-то надо, то Шестаков все в лучшем виде сделает. Без него самому придется беспокоиться.
– А наехать только через Шестакова? Неужели у Сажина своих людей не было?
– Может, и был кто, – ответил на это Стасов и пожал плечами. – Но я точно не из них. Хотя должен сказать, что против Феликса ничего не имею. Если он вдруг позвонит мне и о чем-то попросит, то я, может, и помогу ему в пределах разумного. Мы же с ним не враги.
– Убийства начались после того, как Сажин от рук отбился?
– Они у нас всегда были, – произнес Стасов и мрачно усмехнулся.
– Сажин, соучастник Улехова, не знал, что убийства происходили в «Гарде»?
– Может, и знал, но мне не говорил. Я в эти дела не лез. Да он, в общем-то, и не просил. У них с Улеховым для мокрых дел Шестаков был. Мы просто закрывали глаза. Это все, что я могу сказать, – глядя куда-то в сторону, невесело проговорил Стасов.
– Закрывали не только глаза, но и дела.
– Что-то не было у нас особого желания умирать!
– С волками жить, как говорится.
– Да свиньи они! – заявил Стасов и скривился. – И Улехов, и Сажин. Да и мы подхрюкивали.
– Значит, Сажин может позвонить тебе?
– Он уже это сделал. Как только освободился, так и позвонил. То да се, как дела, новое начальство?
– Возвращаться на службу он не собирался? – переглянувшись с Груздевым, спросил Максим.
– Зачем оно ему надо? У него бизнес доходный, пилорама своя, – ответил Стасов.
– Пилорама?
– Бюджет пилит, только искры летят.
– Ты можешь ему позвонить? – пересиливая себя, спросил Максим.
Он совсем не прочь был пройтись по теневой стороне Сажина, но понимал, что нельзя отвлекаться от главного.
– Почему не могу?
– Может, позвонишь, спросишь, что там за люди пропали, кто именно? Да и насчет Скалочникова. Может, Сажин что-то знает?
– Как-то неопределенно все, – заявил Стасов. – Узнай то, не знаю что. Тут не звонить, а с глазу на глаз говорить надо. Позвоню, съезжу.