Ботаник vs. Плохиш
Шрифт:
Сглотнула, приготовившись выдать самую гневную тираду, со времен моего перевода два года назад. Высказать все, что я о нем думаю. Абсолютно, все. Раскрыть ему глаза. Что его хамоватое, бунтарское поведение меня ничуть не впечатляет. Мы не в каком-то аниме или в ширпотребе, что крутят по телику каждые выходные. Да, черт, если учителя решат объединиться и устроить ему тёмную за углом школы, я не только буду держать транспарант «Поставим на место Чернышева!», я приму активное участие.
Звенит звонок, и это спасает не только Влада, но и мое лицо.
3
Всегда
Да как этот баклан мог сказать мне в лицо, что я — лицемерка! Посмотрел бы сначала на себя!
Нет, я, конечно, не знала, врет ли он о себе или скрывает что-то от окружающих… Но! Невозможно получать высокие оценки при таком мерзком поведении!
Оступилась и едва не полетела с крыльца, когда кто-то из толпы шмакодявок врезался в мой бок. Хорошо, что Настя поддержала за локоть.
Тряхнула волосами, не покрытыми шапкой, расслабила челюсть и приказала себе собраться: нельзя, чтобы подруга заподозрила неладное и из нее посыпались вопросы. Я даже улыбнулась в беззвучном «Спасибо». Правда неудобных предложений, выскакивающих из маленького рта, не удалось избежать.
Вроде бы ничего не предвещало беды: мы болтали о новом сериале (который я, если честно, смотрела на перемотке) и о новой серии палеток, выпущенных Soda. Как вдруг прозвучало:
— Так он, что пригласил тебя на свидание?
Мы как раз прошли через главные ворота парка, чтобы сократить путь: остановилась, чуть не ушибив лодыжку о металлическую урну и огляделась по сторонам.
— Кто? — меня, что языком жестов пригласили на свидание, а я даже не заметила?
— Влад!
— Какой Влад? — слишком много энтузиазма было в голосе Торихиной: я не сразу смогла сопоставить бурную реакцию подруги с единственным Владом, которого я знала.
— Хорош! — Настюха легонько толкнула меня плечом, очевидно считая, что я шучу. — Влад Чернышев! У тебя, что есть другие знакомые Влады?
Пожала плечами. Молча, стараясь сохранить небрежное выражение лица. Не говорить, что кроме нашего физрука Владислава Викторовича — других Владов (вопреки расхожему мнению) вокруг меня не вертятся.
Интересно, если я никак не отреагирую, есть шанс, что поднятый вопрос просто раствориться в воздухе? Мне даже жарко стало, от попыток сдержать всколыхнувшийся во мне поток негодования.
«С КАКОГО ПЕРЕПУГА?!» — будто бы черным маркером было написано у меня лбу.
— С чего ты так решила? — ровным безразличным голосом произнесла я, решив, что лучше все-таки спросить: ведь я могла сама дать ей повод так подумать. Лучше знать, с чем работать, чтобы больше не допускать ошибок.
— Вы так мило ворковали сегодня в столовой.
— Да?
Пнула камешек сильнее, чем это предполагалось при небрежном жесте.
Тотал кринж… Надеюсь, Чернышев так тоже не подумал. Если он попробует подкатить ко мне в школе… Точно получит промеж глаз или значительно ниже…
— Я думала, он тебя на свидание пригласил… — Настя поникла: сплетня сдохла, не успев родиться. Не то, чтобы подруга любила разносить слухи, просто у нее не было сил держать язык за зубами: а слухи ведь так и начинаются. С недопонимания и одной достаточно болтливой подружки. Было бы это не так, Торихина давно бы знала, что зрение у меня -3,5 на оба глаза, а линия бровей не от природы такая аккуратная…
— Ничего, бывает. Он просто спросил, какую страницу из задачника по химии нам задали, — улыбнулась, чувствуя облегчение весом в тонну. Я словно солдат, успешно обошедший заряженную мину.
— Странно, зачем он тогда трогал твое лицо…
Стоп, машина!
Меня перекосило, но я успешно списала это на сигаретный дым, пахнувший на нас, когда мимо прошел мужчина в черной куртке. Я даже для верности помахала рукой перед своим лицом: маскирую истинные чувства и остужая вскипевший мозг.
— Тебе показалось, — потерла подбородок, желая стереть не только едва ли оставшийся след его пальцев, но и воспоминания.
— Пойдем уже, — потянула подругу за локоть, заставляя идти быстрее. Пусть она лучше думает, как бы не упасть, поскользнувшись на бело-коричневой каше под ногами, чем пытается вспомнить, прикасался ли ко мне Владислав Чернышев или нет.
— Жалко, конечно. Вы бы были прекрасной парой… Ой!
Пальцы непроизвольно сжались в кулак, сдавив руку подруги.
— Прости, тут просто скользко…
— Уа-ху! — в мое оправдание вклинился боевой клич одного из великовозрастных детей, играющих в снежки талым снегом. У большинства мальчиков, похоже, мозг перестает развиваться после 6 класса. По виду одиннадцатиклассники, а ведут себя, как…
— Эй, Ась, а какие парни тебе вообще нравятся…? Я ни разу…
— Поберегись…!
Подруга взвизгнула, когда в ее спину влетел ком, по цвету далекий от девственно-белого.
Я попыталась нацепить капюшон и юркнуть за ближайшее дерево, пока Торихина принялась мстить пулеметчикам. Но не успела — ком грязного подтаявшего снега попал за шиворот и потек по спине. Меня передернуло, и я резко развернулась, мечтая, чтобы в руках оказалось разрывная граната. Сейчас… Вставлю что-нибудь про ментальную недоразвитость, и, вздернув нос и откинув волосы назад, уйду.
Таков и был план, пока не нарисовалось одно обстоятельство.
— Сори, — облокотившись о ствол облезлой елки, в вальяжно-расслабленной позе (словно позируя для фотосессии) стоял Владислав Чернышев. С этой наглой ухмылочкой и в холщовой куртке с мокрыми пятнами от растаявшего снега (которые, черт возьми, его совсем не портили). — Я метил в белку на ветке.