Ботран
Шрифт:
– Не дергайся. Еще раз попробуешь мне навредить или как-то повлиять на меня умрешь. Я буду задавать тебе вопросы, а ты мне на них отвечать. Если заупрямишься и не станешь отвечать, то также умрешь. Все понятно?
И не дожидаясь ответа, стал задавать вопросы. Ответы меня не интересовали, потому, что все необходимое, я скачивал из всплывающих у него воспоминаний. Процесс допроса длился почти два часа. Никто из соплеменников Трханоыра мне не мешал. Все с опаской обходили нас, не приближаясь ближе, чем на двадцать метров. В процессе расспроса, узнал все, что смог о магии орков. Многое не понял, так как получаемые данные были слишком специфичны, и для их разбора требовалось время. Я вскользь задал мучавший меня все это время вопрос.
– Вы меня обнаружили, при срабатывании сигнальной системы?
И получил неожиданный ответ. Нет, наши воины заметили вашу группу задолго до того, как вы приблизились к нашей защите. За вами долгое
Его ответ меня напряг, так как я во время движения с пятеркой разведчиков всю дорогу пользовался сонаром и никого на нем не видел. Получалось, что орки как-то могут скрываться от используемого мной сонара. С целью прояснить это поинтересовался.
– На каком расстоянии они следовали от нас?
И получил ответ, который меня относительно успокоил.
– На расстоянии тысячи шагов, ближе их могли выявить ваши амулеты.
Данное расстояние объясняло, почему я их не видел, но при этом всплыл недостаток моего сонара. Слишком маленькое расстояние с его помощью можно осмотреть. Для леса такая дальность была достаточной, а вот для леса-степи или степи слишком мала. Надо было решать проблему по увеличению зоны охвата сонара. Но в его ответе был еще один момент, который меня тревожил.
– Что с группой? С беспокойством поинтересовался я.
– Четверо прорвались, хотя наши воины и успели ранить нескольких. Хорошие у вас амулеты защиты. Но одного удалось захватить. Он упал с коня, получив ранение, а те, что убегали не смогли его захватить при отходе. Но он бесполезный. В сознание так и не пришел. С ним невозможно провести ритуал. Он скоро умрет.
– Веди меня к нему. Приказал я орку.
Тот подчинился беспрекословно. Он повел меня к крайней юрте, возле которой на земле я обнаружил одного из сопровождающих меня разведчиков. Я даже имени его узнать не успел, все разговоры я вел только с их старшим. Его вид был ужасный. У него было несколько ранений, но самое плохое было на брюшине. По всей видимости, он попал под скользящий удар такого же тесака, которым мне пытались отрубить руку. Тесаки орков только отдаленно смахивали на ятаганы. Они были более чем в два раза длинней. Длинней, чем двух ручники на земле, да еще и толще. Единственное что их роднило с ятаганом расширяющаяся часть на конце лезвия имеющая срез. Но при комплекции орков, они выглядели небольшими. Как его не перерубили пополам, было не понятно. Но все равно прошедшее через брюшину лезвие должно было раскроить ему все внутренности, и он уже давно должен был умереть. Но он все еще был жив. Я, подойдя, сразу погрузился в определение повреждений, перестав контролировать подошедшего со мной орка. Осмотр объяснил, почему раненый еще не умер. Ему повезло, лезвие тесака прошло так, что распахало кишечник, но, не зацепило, ни одного органа или крупного сосуда. Он потерял много крови, от остатков пищи попавших в брюшину началось заражение, но он все еще оставался жив. Я приступил к его лечению, используя все имеющиеся у меня знания. Очистить раны и срастить повреждения удалось без особых трудностей. Но проведенные мероприятия вычерпали из организма все силы, и его аура стала распадаться, что свидетельствовало о том, что организм умирает. Чтобы прекратить необратимый процесс мне пришлось перебирать все возможные варианты воздействия, полученные от эльфа. Я остановился на трех вариантах. Стал оказывать воздействие на организм раненого, согласно процедуре, в который был расписан порядок наложения плетений. Но как бывает почти всегда, положительный результат дала только последняя из примененных рецептур. Разрушение ауры прекратилось, но организм находился в сильнейшем истощении. Радовало то, что негативные процессы прекратились, и началось хоть и медленное, но восстановление. Процесс восстановления пошел бы быстрей, если бы было возможно влить в ауру больного силы, как рекомендовалось в эльфийских технологиях. Но я не знал, как это осуществить. При скачивании знаний у эльфа я этот момент пропустил. А в тех знаниях, что скачал, имелось только указание, что при крайнем истощении организма необходимо вливание силы в ауру больного. Убедившись, что сделал все что можно, я, наконец, вернулся в действительность. Оказалось, что оставленный без надзора орк времени зря не терял. Вокруг меня столпилось около полутора десятков орков с копьями, направленными на меня. Все стоящие вокруг имели защитные амулеты, о чем свидетельствовали вьющиеся вокруг них линии сил. Да и наконечники копий были не простыми. Они светились от наполняющей их энергии. За строем орков с копьями, стояли лучники, у которых наконечники стрел также светились. Как только я поднялся и увидел представшую передо мной картину, из-за спин, стоящих, раздался голос Трханоыра.
– Ты поедешь с нами, к вождям. Если откажешься, умрешь. Как и твой воин.
– Нет Трханоыр, я с тобой не поеду. Вы вернетесь на свою территорию, а если твои вожди захотят встретиться, если у них есть вопросы, то встречу, мы проведем за пределами вашей территории. Пусть присылают в форт посыльного. И на встречу, они должны прибыть группой не больше десятка, с учетом охраны. А теперь вы должны вернуться или я буду вынужден вас уничтожить.
После моего ответа почти минуту продлилось молчание, а потом Трханоыр издал звук, похожий на скрип и стоящие вокруг, метнули копья и спустили стрелы в меня. Можно было конечно активировать "обруч праха" и уничтожить всех стоящих вокруг. Но мне было жаль портить свою одежду и терять эльфийские мечи. Поэтому я использовал только "прах" из ладоней, но при этом мне пришлось ускориться до доступного мне максимума. И мне удалось уничтожить все брошенные в меня копья и выпущенные стрелы. Но далось мне это с трудом, и если бы произошел второй залп, я бы уже не справился. За себя я почему-то не беспокоился. Наверное, потому, что был уверен, что в случае смертельного ранения произойдет "выброс" и все окружающие, все равно будут уничтожены. А подобраться ко мне, чтобы снести голову они не смогут. А вот о вылеченном разведчике переживал. Если хоть одно копье или стрела попадут в него, то все мои старания пропадут даром. Но, по всей видимости, мои действия произвели большое впечатление на орков, в том числе и на Трханоыра. Так как воины, совершив один залп застыли столбами с недоумением оглядываясь на находящего за их спинами Трханоыра, а тот сам стоял с выпученными глазами.
– Будем считать, что мои слова вы не поняли из-за плохого произношения. Но если вы еще раз предпримете враждебные действия в отношении меня, я вас уничтожу. У вас есть полчаса собрать свои вещи и вернуться на отведенную вам территорию.
Произнес я, при этом подбросив вверх огненный шар, наполнив его максимально энергией, в результате чего тот получился размерами около метра. А когда он поднялся на высоту ста метров, активировал его. Произошедшим взрывом всех нас качнуло и обдало жаром. После проведенной мной демонстрации, орки забегали, стали разбирать юрты, собирать вещи и еще до истечения выделенного им времени, направились в сторону своих территорий. На месте бывшей стоянки остались я с раненным, и наши кони. Как к оркам попал мой конь, я не знал. Почему его бросила скрывшаяся четверка, мне было непонятно. Но его наличие меня обрадовало. Добираться на одном коне с раненым до форта было бы затруднительно.
Еще какое-то время, понаблюдав за удаляющимися орками, которые передвигались на своих двоих, при этом по скорости не сильно уступая конному, я взвалил раненного на коня, привязал его, и неспешным шагом направился в форт. Поскольку в лагере орков мы провели достаточно много времени, то через час уже стало темнеть. После наступления полной темноты, я, прекрасно видя все вокруг, еще какое-то время двигался, но потом, боясь, что кони в темноте поломают ноги, я остановился на ночевку. С собой у нас в стременных сумках имелся сухой паек на такой случай, так, что я перекусил. Раненный в себя не приходил, поэтому я его только напоил и завалился спать. А когда небо начало сереть мы уже тронулись в путь. К форту мы приблизились часа через три после восхода солнца.
В форте стоял переполох. Раненный очнулся за полчаса до приближения форта, но был еще слишком слаб. Он вообще мало понимал происходящее вокруг. После того как он очнулся я ему отвязал руки, но оставил веревки, крепившие его торс к коню. Стоящие на въезде воины нам не препятствовали, но их лица при этом выражали дикое удивление. По мере нашего продвижения вглубь форта, следом за нами возникала тишина. Когда мы приблизились к командному зданию, над фортом нависла абсолютная тишина. На это отреагировали находящиеся внутри здания. Из него появился Лар Карас со словами.
– Что случилось, я дал на сборы полчаса? И в этот момент он увидел меня и раненного воина, коня которого я все еще вел на поводу.
– Ха. А я говорил, что Ботрана просто так не погубишь, так что твои воины Пархаз пустомели. И воин, которого они оставили и который с их слов погиб оттого, что его разрубили пополам как видишь, цел, и, по всей видимости, был только ранен. Раздался из-за спины Караса застывшего на входе, голос Сезана.
Отошедший к этому времени Карас приказал.
– Так. Ботран, докладывай, что произошло? Где гырхи?
– Произошло то, что я как последний тар попался в ловушку гырхов. Но когда пришел в себя, то смог справился с их магией. Мы с ними поговорили, и я их уговорил вернуться на территорию анклава. За нами следили с момента нашего приближения к их стоянке, издалека, и я не почувствовал слежки. Когда я отделился от сопровождения и попал в ловушку, на сопровождающую меня группу напали. Четверо отбились и скрылись, а этот воин был ранен и захвачен. Я его подлечил и вернулся с ним. Он всего полчаса назад пришел в себя после лечения.