Боты для ночного эльфа
Шрифт:
Я только заглянула к соседям – и почувствовала, что коченею и покрываюсь инеем.
Зимняя сказка летом меня не прельщала, я не сторонник экспериментов с климатом, они вредны для физического и душевного здоровья: сначала тебе вынь да положь прохладу в августе, потом подавай подснежники в декабре – так и сходят люди с ума, зачем мне это надо?
Кроме того, кто где обедает, тот там и посуду моет, и одинокий перекус был мне на руку еще и в этом смысле.
А еще я надеялась на час-другой тишины, но это мое ожидание не оправдалось.
Максимовы меня не беспокоили, зато пришли в гости дети, с которыми мы познакомились на пляже.
Против ожиданий чесноком они вовсе не пахли. Вид у них, аккуратно причесанных и чисто умытых, был самый торжественный, глаза сияли верноподданическим восторгом, возглавляющий делегацию пацан держал в руках мою книжку – как таких прогонишь?
– Прошу.
Я с корнем вырвала из сердца мечту о послеобеденном сне и распахнула дверь для передовой молодежи.
– А мы к вам за автографом! – сообщил Васька и протянул мне пестрый томик моей собственной новой книжки.
– И где успели купить? – приятно удивилась я, чего скрывать, весьма польщенная.
– В ларьке «Роспечати» у бассейна последнюю взяли, – ответила одна из девчонок.
– Кому подписывать? – Я взяла приготовленную предусмотрительными гостями ручку. – Чего желать?
– Всем, – решил пацан. – И всего. Знаете, наши родители часто говорят о нас, что мы звезд с неба не хватаем, так вы пожелайте нам, пожалуйста, схватить звезду!
– Оригинально.
– И еще нарисуйте ее! – попросила Нюрка.
– Кого?
– Ну, звезду!
– Вы же умеете звезды рисовать? – включилась в беседу Катька. – Вы должны это уметь, ведь в Советском Союзе все дети постоянно рисовали пятиконечные звезды!
– И писали на заборах только «Миру – мир», – пробормотала я, вспомнив уже далекое прошлое.
В искусстве рисования коммунистических символов я давненько не упражнялась, но для юных поклонников своего писательского таланта расстаралась, и звезда у меня получилась красивая, большая – хоть на Спасскую башню ее вешай, предварительно раскрасив. Я бы и раскрасила, мне не жалко, но фломастеров дети не принесли, а своих у меня не было.
Мы еще немного поговорили о судьбах современной литературы и роли фэнтези в технологическом обществе, а потом я вручила младым фанатам по персику, и они удалились.
Меня вновь посетила соблазнительная мысль о тихом часе, но ее повторно спугнул стук в дверь.
Я открыла.
На пороге, зевая и жмурясь, покачивалась Ирка.
– Ты чего хотела? – спросила она без предисловия и ввалилась ко мне без приглашения.
– Спать, – сказала я честно и не без зависти, поскольку видела, что подружка чуток подрыхнуть определенно успела. – И не только хотела, но и по-прежнему хочу!
– А чего тогда бродила и скреблась?
Я подняла брови и поморгала.
– Это не ты? – правильно поняла мой скромный миманс подружка. – А кто тогда? Представь, мы спим, и вдруг я слышу зловещий тихий звяк металла о металл…
– Ты обчиталась фэнтези, и тебе приснился бой на мечах? – ехидно предположила я.
– На ключах! Что, я звон благородной гномьей стали от банального скрежета латунного ключа в замке не отличу? – Ирка нервно пробежалась по комнате и, оказавшись у холодильника, машинально открыла дверцу. – О, персики! Мытые? Я шьем-м-м-м-м?
Риторический вопрос, не получив ответа, превратился в сладострастное чавканье.
– Кто-то двери перепутал, наверное, – предположила я. – Они же тут все одинаковые и почему-то без номеров. Кто-то вышел из лифта не на том этаже, на автопилоте проследовал привычным маршрутом и в результате оказался у двери квартиры этажом или двумя ниже или выше нужной. Хорошо, что замки в дверях разные.
– Хорошо, если ты права, а я вот вижу и другой вариант. – Ирка порывисто запулила косточку от персика в открытое окно. – Нашу квартиру все лето раньше сдавали посуточно, кто-то из предыдущих жильцов мог с преступными целями сохранить или даже специально сделать дубликат ключа, чтобы потом потихоньку обворовывать добрых людей. Ты же знаешь, что такое этот Адлер – натуральный рассадник пороков, криминогенная обстановка здесь накаленная, как камни на пляже!
– Но ты же засунула в ручку двери швабру? – спросила я, не спеша волноваться.
Есть у моей подружки такая милая привычка – в чужих жилищах возводить у двери заградительные сооружения.
Не знаю, чего она уж так боится. В рукопашной схватке наша некрасовско-рубенсовская красавица даже спросонья с легкостью завалит трех богатырей оптом.
– Швабру – нет, но я подперла ручку стулом, – горделиво ответила Ирка. – Однако теперь я буду беспокоиться, что кто-то может проникнуть в квартиру в наше отсутствие. – Она немного подумала: – На самом деле кто-то мог решить, что нас как раз нет дома, потому что в квартире было тихо, мы спали.
Я тоже подумала и предложила решение:
– Значит, надо сделать так, чтобы даже в ваше отсутствие в квартире было громко.
– Может, радио включенное оставлять?
– Нет, радио – это неправдоподобно. Я дам свой диктофон, положим его вечером во время семейного ужина на стол, запишем полчаса-час этого традиционного бедлама, закольцуем запись и будем, уходя из дома, включать на вопроизведение, – решила я.
– Какие у тебя всегда высокотехнологичные решения! – искренне восхитилась подружка. – А ведь технарь у нас я, ты гуманитарий.
– А гуманитарии появились раньше, чем технари, – хмыкнула я. – Помнишь, как в Библии сказано? В начале было – что?
– Э-э-э… Не знаю… ТЗ?
– Безе! В начале было слово! И слово это было…
– Мама! – обрадованно подсказала Ирка.
Я посмотрела на нее с укоризной.
– А что? Всем известно, что мама – это первое слово каждого человека, – немного обиженно напомнила подружка.
– Мама! – эхом донеслось из коридора.
Дверная ручка задергалась, дверь скрипнула и поехала, пропуская пару одинаковых человечков.