Бой без выстрелов
Шрифт:
Либель подходил к Фридрихштрассе. В самом центре города в небо поднималось пламя.
«Еще немного — и бомба попала бы в Имперскую канцелярию», — подумал Либель и посмотрел на серое здание, над подъездом которого была укреплена огромная эмблема гитлеровского рейха. Орел, раскинув крылья, вцепился когтями в лавровый венок. Либель видел эмблему и раньше. Днем в полированных перьях орла — маленьких зеркальцах нержавеющей стали — отражалась вся жизнь улицы. Редкие автомашины (бензин забрал фронт), редкие прохожие (людей тоже забрал фронт). Сейчас, в зареве близкого пожара, перья орла вспыхнули красным
В двух кварталах от рейхсканцелярии, окруженный аккуратным зеленым газоном, стоял небольшой газетный киоск. На его стенке среди реклам и объявлений висел большой плакат: человек с поднятым воротником в темных очках и шляпе поднес палец ко рту. «Тсс! — гласила надпись. — Молчи! Тебя может подслушать вражеский шпион!» Около киоска возился, запирая дверь, газетчик с черной повязкой на глазу. Либель подошел к нему. Мимо сновали люди.
Добрый вечер, Фред, что, уже есть вечерний выпуск?
— Господин обер-лейтенант! В такое время! Я закрываю. Ну, хорошо, — газетчик взял у Либеля сложенную вчетверо бумажную марку.
— Это необходимо сегодня, — тихо сказал офицер.
Газетчик молча кивнул головой и, открыв дверь, нырнул в свой киоск.
— Вот что у меня есть, — сказал он через полминуты, выходя из дверей и протягивая обер-лейтенанту вечерний выпуск «Берлинер цейтунг».
— Спасибо, Фред, до свидания!
До свидания, господин обер-лейтенант, сдачи, как обычно, не нужно?
— Заеду завтра!
Либель, засунув газету в карман, почти бегом вернулся к своему фургону. Он медленно поехал по темной улице. Только через полчаса ему удалось выбраться из лабиринта центра города. Обер-лейтенант остановил свою машину около небольшого домика на окраине. На улице не было ни души. Загнав машину в гараж под домом, Либель поднялся на крыльцо. Дверь открылась изнутри без стука.
— Ты что-то уж очень долго, Карл, куда ты пропал? — спросил молодой мужской голос.
— Ищу Шварцбрука, — ответил Либель, — понимаешь, этот капитан исчез совершенно бесследно!
Они шагнули из темноты передней в светлую, хорошо обставленную комнату, окна которой были завешены плотными светомаскировочными шторами. Либель хорошо знал эту квартиру. Ее хозяин Михель Лемке, или «Мишель», как его называли друзья, был одним из немногочисленных помощников полковника в его трудной и опасной борьбе. Биография этого двадцативосьмилетнего немца была проста. Двадцати лет, после того как фашисты казнили его отца-коммуниста, он бежал в Испанию. Сражаясь в рядах Интернациональной бригады, он знал, что бьется не только за свободу этой солнечной страны, но и против фашизма, который стал его врагом на всю жизнь.
Потом был переход через Пиренеи, лагерь во Франции, побег, еще один нелегальный переход границы. Под чужим именем в июне 1941 года он попал в армию на Восточный фронт и уже в сентябре под Ленинградом сдался в плен советским солдатам. В Советском Союзе ему удалось встретиться с друзьями из Интернациональной бригады. С большой охотой он взялся за работу в советской разведке. Несколько заданий в
Мишель был потрясен, когда впервые узнал, кто скрывается за маской немного развязного и пронырливого обер-лейтенанта из абвера. Он увидел, какую неоценимую роль в борьбе против фашизма играет тайная работа этого человека. И при всем этом Либель обладал искусством быть всегда в тени, оставаться незаметным. Вскоре после приезда в Берлин Мишель должен был вернуться обратно в Москву. Но потом планы изменились. Либель сумел пристроить его в Берлине в типографию, добыв Мишелю все документы инвалида войны. Иногда обер-лейтенант использовал его квартиру, чтобы на день-два поселить в ней очередного абверовского агента. Благодаря частым посещениям обер-лейтенанта соседи Мишеля считали, что он человек, связанный то ли с гестапо, то ли с каким-то еще секретным фашистским учреждением.
Вместе с газетчиком Фредом и другими участниками группы Мишель выполнял поручения Либеля, обеспечивая ему постоянную связь с Москвой. Так продолжалось уже почти полгода.
Когда сегодня утром Либель привез к нему домой в знакомом фургоне труп капитана, Мишель понял, что происходят чрезвычайные события. Он знал, что его друг относится к тому высокому классу разведчиков, которые умеют работать без стрельбы тайного вскрытия сейфов. Либель не уходил от риска, но предпочитал рисковать с уверенностью в успешном окончании дела.
Оставшись утром один и просмотрев документы в портфеле Шварцбрука, Мишель понял, что «игра» и на сей раз стоит свеч.
Подойдя к окну, Либель поправил светомаскировку.
— Где этот капитан?
— Все там же, — Мишель кивком головы указал на дверь соседней комнаты. — К сожалению, не ожил.
— Теперь это было бы уже излишним, Мишель. Фигуры расставлены, и его позиция на доске должна быть именно такой. Мы с тобой обязаны поставить мат в один ход абверу, «СД» и штабу сухопутных сил.
— Так в чем же дело? — улыбнулся Мишель.
— У тебя найдется старый костюм? — спросил внезапно Либель.
— Конечно. Зачем тебе? Хочешь прогуляться в штатском?
— Это не мне, а господину капитану. Принеси, пожалуйста!
Либель вошел в соседнюю комнату. В углу, прикрытый ковром, лежал труп капитана Шварцбрука, которого он с таким усердием искал сегодня по всему городу. Разведчик отбросил ковер. С минуту он смотрел на капитана. Сколько преступлений было на совести этого человека? Карательные экспедиции по белорусским и украинским селам. Расстрелы, виселицы, пытки. Жаль, конечно, что не удалось передать его прямо в руки советской контрразведки. «А там вас ждали даже больше, чем ждут сейчас в абвере, капитан Шварцбрук!» — подумал Либель.
— Ты так и не трогал его с тех пор, как я привез? — спросил он вошедшего Мишеля.
— Конечно, нет, я занимался его портфелем. Там много интересного. — Мишель стоял уже рядом, с потрепанным костюмом в руках.
— Да, вы почти одного роста. Ну, давай переоденем его.
Старый костюм Мишеля пришелся Шварцбруку в самый раз. Теперь капитан нисколько не напоминал того бравого офицера, каким он еще недавно сошел с поезда.
Либель порылся в своих карманах.