Бой с тенью
Шрифт:
— Я прочел… увидел то есть… — Андрей замялся, подбирая нужное слово.
— Товарищ майор, — неожиданно позвал Феликс, — генералиссимус на связи…
— Ах, чтоб его… повысили в звании, — с досадой произнес Борис. — Договорим еще, Соловей. Нам неделю, как минимум, предстоит круглосуточно общаться.
Он быстро вернулся в машину и, получив некое ценное указание от начальства, громко хлопнул дверцей.
— Това-арищ майор, — укоризненно качая головой, протянул водитель.
— Извини, Степан, прости, «Волга», — Борис нежно похлопал ладонью по «торпеде». — Андрей, чего стоишь?
Машина, проявив нехарактерную для отечественных экипажей прыть, сорвалась с места и помчалась в сторону речного вокзала.
— Сегодня pакрытие водоплавательного сезона, — пояснил Борис. — В смысле — навигация пока продолжается, но с частными прогулочными рейсами речники завязывают до следующего лета. Угадайте, кто гуляет на том банкете?
— Жирные морды, — с неприязнью отозвался водитель.
— Еще какие жирные, — согласился майор. — Но нас волнуют только две. Юшкин и Березняк.
— После Юшкина Асланов, — напомнил Андрей. — Ради такого случая наш злодей может и подкорректировать свой планчик.
— Он же педант.
— И у педантов бывают соблазны, — майор усмехнулся. — Одного подрывника, помню, брали. Очень уж он любил на девять вечера машинки свои заводить. Пять взрывов. Сделано все было — чище не бывает. Никаких зацепок. А потом вдруг — двадцать два! Причем не сработала, зараза. А на ней и пальчики, и манера исполнения… Короче, взяли мы его. Что за сбой, спрашиваем? Почему на десять завел, а не на девять? И знаете, что он ответил?
Рассказать окончание истории Борис не успел. Машина остановилась между двумя сверкающими «Мерседесами» прямо у входа в речной вокзал.
— Ресторан на втором этаже, — быстро пояснил майор. — Идем все. Степа — на воротах. Феликс — пасешь Березняка. Ерофеич, его боди-гвардеец, тебя знает. Объясни ему в двух словах, что и как, но в подробности не вдавайся.
— Понял, — Сошников кивнул.
— Ну а мы на танкоопасное направление, — Борис привычно хлопнул Соловьева по плечу. — Готов, братишка?
Андрей молча кивнул и выбрался из «Волги» на свежий речной ветерок…
В неплохо оформленном банкетном зале было тесновато. Веселье уже миновало апогей и пошло вразнос. «Большие люди», с каждой минутой все сильнее напиваясь, забывали о том, что они солидные промышленные магнаты и финансовые воротилы, и увязали в пошлых спорах о том, кто круче. Сошки помельче были пока более трезвыми, но и они не могли удержаться от корпоративного бахвальства. Сдержанными и молчаливыми оставались только угрюмые охранники и пустоглазые, увешанные бриллиантами куклы-содержанки. Первым болтать запрещала инструкция, а девицам было просто не о чем говорить.
Андрей сначала растерялся от такого количества знаменитостей и красивых женских лиц, но очень скоро ему пришлось покинуть облака и вернуться на грешную землю. Дорогу непрошеным гостям перекрыли трое здоровенных охранников.
— Назад, — лениво произнес самый крупный.
Рядом с этой горой мяса даже крепкий
— Испарись, — уверенным голосом приказал майор.
— Ты че, марамой, не понял? — протягивая ручищу к лацкану Борисова пиджака, проревел детина. — Тебя здесь не ждут!
Боб не стал особым приемом выкручивать его руку или выбрасывать охранника из окна, он просто сделал шаг назад и вынул из кармана удостоверение.
— ФСБ…
— А мне хоть фе-се-бе, хоть ме-ве-де, — продолжая тянуться к одежде майора, заявил охранник. — Щас вот вытряхну тебя из костюмчика, кто ты тогда будешь?..
— Не уважаем, значит, — пряча «корочки», спокойно констатировал Борис.
Как с пути исчез этот невежливый жлоб, Андрей даже не заметил. Он только услышал, что вниз по широкой лестнице прогрохотало что-то огромное и тяжелое. Второй бройлер проследовал в том же направлении даже немного быстрее, поскольку в начальной фазе полета не задел ни одной ступеньки верхнего марша. Третий оказался более сообразительным и благоразумным. Он сделал несколько шагов назад и, чуть приподняв руки ладонями вперед, заявил:
— Ошибочка вышла, товарищи…
— Не смущай окружающих, — потребовал Борис, — не товарищи, а господа. Тем более — для тебя, янычар. Понял?
— Так точно, — охотно ответил «янычар».
— Прогнулся! — хохотнул Борис. — Ты чей холоп будешь? Не Юшкина, случаем?
— Его. Вы к Михаилу Федоровичу?
— К нему, родимому. Только без шума. У нас конфиденциальное дело. Я не слишком сложно выражаюсь?
— У меня высшее юридическое, — немного расслабившись, ответил охранник.
— Почти коллега? — Борис похлопал «янычара» по плечу. — Веди, юрист…
Путь через зал показался Андрею бесконечным. Он шел по запутанному лабиринту человеческих душ, то и дело спотыкаясь о виртуальные трупы, скользя в таких же воображаемых лужах крови, путаясь в невидимых сетях интриг, проваливаясь в зловонные болота зависти и злобы. Эти странные люди ненавидели друг друга до умопомрачения, они желали друг другу самых страшных бед, но больше всего они боялись друг друга, правосудия, самих себя… Страх пропитывал их тела и умы насквозь, словно кровь наспех наложенную повязку… Андрей замедлил шаг и заглянул в зрачки высокой, безумно красивой девице. Ее душа была полна черной зависти и страха. Она отчаянно боялась, что не сегодня-завтра надоест своему кавалеру и эта шикарная жизнь закончится. Завидовала же она своей лучшей подруге, которая была на пару лет моложе и умудрилась не просто завладеть сердцем одного из героев этого банкета, но и женить его на себе…
Соловьев сделал еще один шаг, и его разум едва не утонул в море ненависти, которую испытывал ухоженный, благообразный старичок к своему моложавому собеседнику. Будь старик помоложе, он задушил бы ненавистного коллегу на месте, голыми руками…
Андрей пошел дальше, но мысли и чувства прочих «больших людей» были почти одинаковыми. Ни капли любви, только злоба, тревога и страх. Что так пугало этих внешне благополучных людей? Соловьев пытался понять, но у него ничего не получалось. Все это походило на массовый подсознательный психоз.