Бой с тенью

Шалыгин Вячеслав Владимирович

Не выпуская воинов из поля зрения, он отошел к голым кустам, снова недобро улыбнулся и, шагнув в заросли, исчез…

* * *

— Коро видит ячейку? — Сноровский заглянул через плечо Феликса.

Интерфейс системы Коро был непривычным, и директор Управления, после недолгого изучения изображения на большом плоском мониторе, только покачал головой.

— Да, конечно, сигнал ячейки устойчивый, но определить местоположение Соловьева система почему-то отказывается. — Феликс откинулся на спинку кресла и указал на монитор: —

Видите это пятно? Это и есть примерный район действия ячейки.

— Не понимаю, а что, точнее нельзя?

— Может быть, у вас карта города неправильная? — хмыкнул Федор.

— Карта у нас нормальная, просто либо предусмотрительный Соловьев поместил ячейку в ящик-экран, либо эти помехи вызваны чем-то еще…

— Чем, например?

— Например, Сущностью, — высказался Кирилл Мефодьевич.

Феликс молча кивнул.

— Андрея накрыла Сущность?! — ужаснулась Вера.

— Вы не расстраивайтесь, — ободрил ее Сошников. — Нас тоже накрывала. И ничего, как видите, живы-здоровы.

— Но это означает, что все его усилия пошли прахом!

— Точно, прахом, — Феликс ухмыльнулся и щелкнул пальцами. — Сгорели синим пламенем и умчались в поднебесье мыльными пузырями. Наш хитроумный Андрей Васильевич стал жертвой собственных интриг.

— Не смешно, — Вера повела плечиками. — Мы все равно должны его найти.

— Район довольно большой, — с сомнением произнес Логинов, — а все «тунгусы» на спецоперации. Безносов вызвал.

— Все равно надо сделать это сейчас! — упрямо заявила девушка. — Иначе мы будем искать его вечно. Через пару дней он выздоровеет и выключит Коро-карту. Где мы его тогда найдем?

— Он же теперь в плену у Проклятия, — Сошников трагически закатил глаза. — На фига он нам сдался?

— Ладно, будем искать своими силами, — принял решение Сноровский.

— А я за то, чтобы никуда не идти, — сказал Феликс. — Ведь если им теперь управляет Сущность, для дела он не представляет никакой ценности. Просто один из расплодившихся в «черном ноябре» бешеных псов. Пусть его выслеживают безносовские снайперы.

— Я не согласен с формулировкой Феликса, но считаю, что в главном он прав, нам не стоит идти на поклон к Проклятию, — вдруг заявил Кирилл Мефодьевич. Такая твердая убежденность была для матронарма нехарактерна, и это привлекло к нему всеобщее внимание. Удивленно выгнул брови даже Сошников.

Пожилой келл медленно обвел взглядом группу и повторил:

— Нам не стоит идти за Соловьевым…

Возможно, кто-то и хотел ему ответить, но все возражения так и остались невысказанными. За зеленоватыми стеклами толстых бронированных окон внесистемной келлской базы внезапно вспыхнул яркий свет, и здание охватила крупная дрожь. Она накатывала волнами и раскачивала стены, словно они были не толстыми, усиленными бронелистами монолитами из железобетона, а фанерной ширмой. На головы соратникам посыпалась штукатурка, а свет в помещении замигал, словно собираясь погаснуть.

— Мы останемся здесь! — поднимаясь с диванчика, крикнул Кирилл Мефодьевич.

Ближайшее к нему окно

покрылось сетью мелких трещин, неправдоподобно выгнулось внутрь и, наконец, выстрелило россыпью мелких осколков. Все невольно присели и, отвернувшись, прикрыли головы и лица руками. Остался стоять только матронарм, и, как ни странно, стеклянный заряд не причинил ему никакого вреда.

Кирилл Мефодьевич развел руки в стороны, будто изображая сказочного мага, читающего заклинания, и рявкнул уже во все горло:

— Нам нечего делать в компании Соловьева!

В разбитое окно ворвался ураганный ветер. Он повалил матронарма на пол и, протащив по осколкам, швырнул к противоположной стене. Кирилл Мефодьевич глухо стукнулся головой об угол массивного шкафа и, коротко вскрикнув, затих. Почти сразу же исчез ветер, прекратилось землетрясение, погасла непонятная уличная иллюминация, а свет в убежище набрал прежнюю яркость и прекратил мигать.

Первым подоспел к матронарму Феликс. Он осторожно усадил старшего товарища и осмотрел его голову.

— Ничего страшного, — пробормотал он, — ничего страшного… Ячейка сдержала основной напор… Будет шишка… ну и поболит немного… Вера! Там, в кухне аптечка! Йод и пластырь!

— Черт, — оглядываясь, пробормотал Сноровский. — Стекла рассчитаны на выстрел в упор… из автомата. Да что там… их даже из подствольника с первого раза не высадишь. Черт…

— Вот тут, лоб и щеку все-таки немного посекло, — присев рядом с Феликсом, пробормотала Вера. — Вот держи йод.

— Сошников, это была Сущность? — осторожно выглядывая за окно, спросил Иван Павлович. — Дует-то как… весна весной, а не май месяц пока что…

— Этим можно объяснить любую неприятность. — Феликс осторожно смазал ранки на лице и затылке Кирилла Мефодьевича йодом и коротко взглянул на директора Управления: — На Келлоде это было модно. Только я и там работал в службе безопасности. Девяносто процентов проблем возникали по вине людей. Особенно — когда что-нибудь взрывалось или рушилось. Само по себе Проклятие окна не выбивает.

— Тогда кто это сделал?

— Тот, у кого есть подходящее оружие.

— Келлы?

— Вы видели, чем воюют келлы? Исключительно земными автоматами и прочей ерундой…

— Но у вас же есть свое оружие?

— Есть, — согласился Сошников. — Только у нас есть еще и система Коро, которая не пропускает оружия более технологичного, чем земные достижения.

— А Безносов говорил…

— Визоры? Системы наведения и навигации? Стартовые ракетные ускорители? Все это было придумано до нас. Мы только помогли в доработке. Так что технологии, промышленные ноу-хау, всякие творческие мысли — это пожалуйста, а вот оружие — ни в какую. Мы сколько ни бились, так и не выяснили ничего ни у самой Коро, ни у ее разработчиков, кто наложил запрет и как его обойти? Вопросы без ответов. Инженеры разводят руками, программисты чешут в затылках, а военные злятся и закупают земное оружие… Вернее — закупали. Теперь, благодаря Андрею Васильевичу и Сущности, это некому делать…