Бой тигров в долине. Том 1
Шрифт:
– И что, он не может обойтись без помощников? Или он Юленьку твою отпустил, а на тебе собирается пахать, потому что ты безотказный?
– Юля тоже в Москве, – сухо ответил Вячеслав, – и тоже будет на совещании.
– Тогда тем более, – не унималась Алена. – Зачем ему оба помощника? Хватит одной Юли, а ты мог бы остаться с семьей.
В этом Алена была, конечно же, абсолютно права. Владимир Григорьевич, назначая совещание на 6 января, посреди каникул, сразу оговорил, что помощников это ни к чему не обязывает, он готов один встретиться с Семеновым и принять очередной доклад. Но Суханов не может позволить себе пропустить хотя бы одну такую встречу. И Юленька наверняка ее не пропустит. Слишком многое поставлено на карту.
– Алена, давай спать, – недовольно проговорил он. – Еще так рано! Мы своими разговорами
– Но почему всего три, если тебе надо быть в Москве шестого? – не унималась Алена. – Ты можешь улететь пятого, а взял билет на четвертое. Почему?
– Я сплю, – холодно объявил Суханов, отворачиваясь и накрываясь одеялом с головой.
Он хорошо относился к жене, как хорошо относятся к вещи, которая исправно выполняет свои функции. Эту вещь берегут, вовремя носят к специалистам, ремонтируют, если надо, в самых лучших мастерских, любовно стирают с нее пыль, но никому ведь не придет в голову с ней дружить, объяснять свои поступки, аргументировать решения и делиться сокровенными мыслями, верно? Вячеслав Суханов – истинный и добросовестный хозяин своим вещам и членам своей семьи, что бы там мама ни говорила. На ее взгляд, быть хозяином в семье – это полная ерунда и слова доброго не стоит, она всегда повторяла, что мужчина должен быть хозяином жизни, всей жизни целиком, в том числе и своей собственной, а семья – так, мелочь, о которой и говорить нечего. Сама-то она стала настоящей хозяйкой своей жизни, делала только то, что хотела, жила, где хотела и с кем хотела, говорила то, что считала нужным, и была по-настоящему свободной, ибо никогда не делала то, что ей не нравилось. Ей очень хотелось видеть сына таким же свободным и полновластным хозяином. А он не соответствовал ее представлениям о настоящем мужчине. Вячеслав до сих пор, как кошмарный сон, вспоминает шестидесятилетие шефа, куда он пришел вместе с матерью. Мама ничтоже сумняшеся заявила Забродину, что ее сын – у него в холуях. Она такая, говорит, что думает, невзирая на лица. Ей даже в голову не пришло, что ее эскапада может стоить Вячеславу работы. Слава богу, все обошлось, все-таки Забродин – человек с незаурядным чувством юмора и сумел обернуть все в шутку. Но потом, уже вернувшись домой, Вячеслав попытался попенять матери на ее невыдержанность, на что та ответила, пожав плечами, закутанными в тонкую яркую шаль из батика: «Неужели тебе это нравится – быть мальчиком на побегушках? Я вот смотрю, как ты с домашними своими обращаешься, – ну настоящий хозяин! А толку-то? Ты над кем хозяин? Над безмозглой бабенкой, малолетней девчонкой да прислугой? Невелика честь! Уволят тебя – еще и лучше, может, нормальную работу найдешь, станешь хозяином своей жизни».
И Вячеслав Суханов не мог с ней спорить, потому что признавал: мать права. Она всегда была права, всю его жизнь, она всегда и всё делала правильно, никогда не ошибалась, была для него самой умной. И самой красивой. И самой любимой. Ему очень хотелось заслужить ее одобрение. И очень хотелось, чтобы она была им довольна.
И все-таки Ленар в конце концов уснул, измученный и опустошенный, окончательно раздавленный последней обидой, нанесенной ему матерью Наташи, обидой горькой и незаслуженной.
Проснулся он от голоса Маргариты Михайловны, которая с кем-то разговаривала по телефону. Она старалась говорить негромко, но Ленар все равно услышал:
– Мне бы хотелось заехать поздравить тебя с Новым годом… у меня для тебя есть подарок… Но есть и просьба, которую сложно изложить по телефону. Ничего, если я буду не одна?.. Со мной приедут мой старый друг и еще один молодой человек… Я уверена, что они тебе понравятся.
Ленар оделся и вышел из комнаты, чуть не столкнувшись лоб в лоб с хозяйкой квартиры, которая посмотрела на него весело и чуть недоуменно:
– Ты встал? А чего не умываешься? Давай-ка быстренько приводи себя в порядок, завтрак уже готов, сейчас покушаем и поедем к Нонне, она может дать дельный совет.
– Кто такая Нонна? – удивился ничего не понимающий Ленар.
– Это моя ученица. Иди в ванную, там чистое полотенце на крючке. Если нужна бритва, я сейчас принесу, возьму у Бориса. Нужна?
Ленар смущенно кивнул. Когда он несколько часов назад соглашался остаться здесь спать, он совершенно не подумал об утреннем бритье. Теперь вот у Бориса Леонидовича придется одалживаться, наверное, старику будет неприятно, что посторонний человек воспользуется его бритвой. Самому Ленару в подобной ситуации уж точно было бы… как-то брезгливо, что ли.
Марго вышла из квартиры, через минуту вернулась и протянула Ленару одноразовый станок в неразорванной упаковке и пену для бритья. Он закрылся в ванной и принялся за утренний туалет. «Какая еще Нонна? – рассеянно думал Ленар, глядя в зеркало на свое усталое, покрытое пеной лицо. – Ученица! Надо же! Кто такой ученик? Это школьник или в крайнем случае студент. Наверняка Нонна – это девушка или молодая женщина. И каким же образом, интересно, эта соплюшка может мне помочь и уж тем более дать дельный совет? Что она понимает в жизни? Нет, определенно Маргарита Михайловна окончательно выжила из ума». Утром Марго показалась ему очень старой, и он не понимал, как мог накануне пойти к ней домой, сидеть с ней и ее стариком соседом всю ночь, да еще все рассказать. Морок на него нашел, что ли? Наверное, у него было помрачение рассудка.
И тут же Ленар Габитов начал с новой силой себя ненавидеть и считать слабаком, который разнюнился до такой степени, что прильнул к жилетке первой встречной старушки и ее дружка-старичка. А что старики могут понимать во всех сложностях современной жизни? Ленар отдавал себе отчет, что не хочет никуда ехать, но где взять аргументы, чтоб отказаться? И за это свое неумение вовремя найти нужные слова молодой человек презирал себя еще сильнее.
Завтракали втроем, быстро поели, выпили кофе и отправились к «ученице». Ленар отчего-то был уверен, что поедут на метро, и страшно удивился, когда Марго уселась за руль вполне приличной иномарки. Борис устроился рядом с ней на переднем сиденье, а Ленар сел сзади.
По дороге он ничего не спрашивал, ему все было ясно: выжившие из ума старики, которые везут его к какой-то дуре, а он – безмозглый идиот, который не умеет сказать «нет» и найти правильные слова, чтобы обосновать свой отказ. Он настолько слаб, что даже не может сказать «нет» без объяснения причин. Он бесхребетный, глупый и недостоин уважения. Вместо того чтобы оказывать Наташе реальную помощь и биться за ее освобождение, он едет черт-те куда черт-те с кем и непонятно зачем.
Выехали за МКАД, и Ленар подумал, что эта ученица вообще не москвичка, живет в какой-то дыре. Дыра, однако, оказалась хорошо охраняемым поселком, застроенным дорогими красивыми домами. Марго притормозила возле высоких кованых ворот, позвонила по мобильнику, и ворота плавно открылись. Они въехали на участок, и Марго аккуратно поставила машину между двумя высоченными соснами. «Ювелирная работа», – с невольным одобрением подумал Ленар. А на крыльцо уже вышла хозяйка дома, та самая Нонна. Ученица. Соплюшка.
Она была высокой, полной и очень немолодой. Но больше всего Ленара поразило то, как она выглядела: в длинном пестром платье-балахоне, с распущенными длинными седыми волосами, на шее, руках и даже щиколотках – множество украшений. И самое невероятное: в этот морозный январский день она стояла на каменном заснеженном крыльце босиком. От одного взгляда на ее босые ступни Ленара пробил озноб. А странная Нонна стояла совершенно спокойно, даже не ежилась и с улыбкой смотрела на приближающихся гостей. Она расцеловала Марго, протянула руку сначала Борису, потом Ленару и представилась:
– Нонна Станиславовна. Прошу в дом, чай вас ждет.
В таких домах Ленару доводилось бывать только в Казани, когда родители брали его с собой в гости к своим высокопоставленным друзьям. Здесь, в Москве, круг его общения был куда проще. Они уселись на мягкий угловой диван вокруг большого, но очень низкого стола, и Нонна Станиславовна приступила к церемонии. Это была именно церемония, поскольку хозяйка поставила на деревянный поднос глиняную лягушку и, прежде чем разливать чай в крохотные пиалушки, полила из чайника ей спинку. Ленар решил, что оказался в сумасшедшем доме. Да-да, именно, он вспомнил, что читал когда-то: сумасшествие частенько проявляется и в том, что человек, во-первых, не чувствует холода, а во-вторых, совершает понятные только ему одному ритуальные действия. Полный дурдом на колесах!